А. Грин. "Алые паруса"
Ребята, надо верить в чудеса,
Когда-нибудь весенним утром ранним
Над океаном алые взметнутся паруса,
И скрипка пропоёт над океаном….
В. Ланцберг
Мраморные ступени. Причудливая ажурная ограда замка. Свечи, горящий камин. Запах дорогой сигары. Фамильные портреты. Тяжёлые подсвечники. Красное вино в высоком бокале. Тёмные ряды книжных шкафов. Юный рыцарь-аристократ.
Утро. И зачем будильнику в воскресенье звонить в такую рань? Ладно, съезжу, помогу уж маме на даче. Учебный год только начался, а я уже устал! Особенно от математики: две тысячи метров шёлка по три восемьсот за метр?
Электричка. Ой, какая девочка симпатичная — вылитая Ассоль из старого фильма, даже с корзинкой. «Девушку из маленькой Каперны полюбил суровый капитан». Жаль, к другому вагону пошла.
Солнце. Золотой песок. Ветки магнолии. Жёлтый камень, синие тени, живописные трещины старых стен. Рынок на сваях под тентами и огромными зонтиками. Блеск бирюзового моря. Яркие одежды, аромат цветов и зелени, гавань со свитками парусов. Трехмачтовый галиот «Секрет».
Всё, приехали. До дачи километр по просёлку, еле ноги дотащили. Посижу немного на природе в тишине и красоте. Хотя красота ещё та: грядки на осень не вскопаны, ложка с засохшим вареньем с прошлого приезда валяется.
«Весёлый воздух юга», крылатое утро, зелёная прозрачная вода, скалы, даль океана. Фрукты, фарфор, пряности, чай, шелка, сандаловая древесина в трюме. Пожар звёзд, «лодки со смеющимися голосами», серебряные рыбы. Честность, благородство, достоинство.
Хочу видеть в себе то, что хочется видеть, то, чего в обычном мире нет — нет места феерии, фантазии и волшебству. И я принимаю такой образ, какой захочу! Капитан Гринландии мог нарочно назвать своего героя Грэем, подразумевая, что в силу собственной воли и желания самый обычный, «серый» человек может стать Артуром Грэем и раскрасить серую жизнь.
Всё, надо бежать на электричку. Борька, друг называется, хоть бы приехал помочь. Как сочинение ему пиши, он тут как тут, а как на даче поработать, так его корова языком слизала. Интересно, встречу ли я Ассоль из соседнего вагона? Бегу, сумки с овощами тяжеленные. Электричка ушла перед самым носом. Немая сцена. Занавес.
Ребята, надо верить в чудеса - 2
На полярных морях и на южных,
По изгибам зелёных зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей...
Н. Гумилёв
Люблю осенние электрички — полупустые, с забрызганными дождём стёклами. Люблю сесть у окна и смотреть, как медленно проплывают мимо светящиеся дома, разноцветные рощи, маленькие станции. Не электричка медленно катит по рельсам, а корабль с алыми парусами чайкой скользит над белой волной. Я переношусь в мир благородных аристократов, красивых девушек, шхун, бригов. Откуда же взяться трехмачтовому галиоту в нашем сухопутном городе? Это моя сказка, моя игра. И пассажиры — это не пассажиры, а экипаж. Моя команда.
Стоянка в порту. Кто станет новым членом экипажа? Толстая тётка с сумкой села впереди. А со мной рядом садится школьница с красным рюкзачком. Вижу, что у неё симпатичное, живое, приветливое лицо. Она достаёт из рюкзака книгу с алым парусом на обложке, и я узнаю родственную душу.
Двери раскрываются, Ассоль сходит. Двери закрываются. Я прихожу в себя. Что это было? Сон? Сказка? Игра? Не знаю, да это и неважно, ведь я прожил это время героем книги. Где же теперь Ассоль с красным рюкзачком? Наверное, где-то в районе Зурбагана, и совсем забыла про меня. Но мы обязательно встретимся. Может быть, на Папмамбуке?
Когда-нибудь весенним утром ранним
Над океаном алые взметнутся паруса,
И скрипка пропоёт над океаном….
В. Ланцберг
Мраморные ступени. Причудливая ажурная ограда замка. Свечи, горящий камин. Запах дорогой сигары. Фамильные портреты. Тяжёлые подсвечники. Красное вино в высоком бокале. Тёмные ряды книжных шкафов. Юный рыцарь-аристократ.
Утро. И зачем будильнику в воскресенье звонить в такую рань? Ладно, съезжу, помогу уж маме на даче. Учебный год только начался, а я уже устал! Особенно от математики: две тысячи метров шёлка по три восемьсот за метр?
Электричка. Ой, какая девочка симпатичная — вылитая Ассоль из старого фильма, даже с корзинкой. «Девушку из маленькой Каперны полюбил суровый капитан». Жаль, к другому вагону пошла.
Солнце. Золотой песок. Ветки магнолии. Жёлтый камень, синие тени, живописные трещины старых стен. Рынок на сваях под тентами и огромными зонтиками. Блеск бирюзового моря. Яркие одежды, аромат цветов и зелени, гавань со свитками парусов. Трехмачтовый галиот «Секрет».
Всё, приехали. До дачи километр по просёлку, еле ноги дотащили. Посижу немного на природе в тишине и красоте. Хотя красота ещё та: грядки на осень не вскопаны, ложка с засохшим вареньем с прошлого приезда валяется.
«Весёлый воздух юга», крылатое утро, зелёная прозрачная вода, скалы, даль океана. Фрукты, фарфор, пряности, чай, шелка, сандаловая древесина в трюме. Пожар звёзд, «лодки со смеющимися голосами», серебряные рыбы. Честность, благородство, достоинство.
Хочу видеть в себе то, что хочется видеть, то, чего в обычном мире нет — нет места феерии, фантазии и волшебству. И я принимаю такой образ, какой захочу! Капитан Гринландии мог нарочно назвать своего героя Грэем, подразумевая, что в силу собственной воли и желания самый обычный, «серый» человек может стать Артуром Грэем и раскрасить серую жизнь.
Всё, надо бежать на электричку. Борька, друг называется, хоть бы приехал помочь. Как сочинение ему пиши, он тут как тут, а как на даче поработать, так его корова языком слизала. Интересно, встречу ли я Ассоль из соседнего вагона? Бегу, сумки с овощами тяжеленные. Электричка ушла перед самым носом. Немая сцена. Занавес.
Ребята, надо верить в чудеса - 2
На полярных морях и на южных,
По изгибам зелёных зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей...
Н. Гумилёв
Люблю осенние электрички — полупустые, с забрызганными дождём стёклами. Люблю сесть у окна и смотреть, как медленно проплывают мимо светящиеся дома, разноцветные рощи, маленькие станции. Не электричка медленно катит по рельсам, а корабль с алыми парусами чайкой скользит над белой волной. Я переношусь в мир благородных аристократов, красивых девушек, шхун, бригов. Откуда же взяться трехмачтовому галиоту в нашем сухопутном городе? Это моя сказка, моя игра. И пассажиры — это не пассажиры, а экипаж. Моя команда.
Стоянка в порту. Кто станет новым членом экипажа? Толстая тётка с сумкой села впереди. А со мной рядом садится школьница с красным рюкзачком. Вижу, что у неё симпатичное, живое, приветливое лицо. Она достаёт из рюкзака книгу с алым парусом на обложке, и я узнаю родственную душу.
Двери раскрываются, Ассоль сходит. Двери закрываются. Я прихожу в себя. Что это было? Сон? Сказка? Игра? Не знаю, да это и неважно, ведь я прожил это время героем книги. Где же теперь Ассоль с красным рюкзачком? Наверное, где-то в районе Зурбагана, и совсем забыла про меня. Но мы обязательно встретимся. Может быть, на Папмамбуке?
