Отверженные
Томительная жизнь после томительной жизни
"Томительная смерть после томительной жизни"
Акварель, бумага
Номинация: Книжный эпизод
"Отверженные"- это книга о людях, о жизни и смерти, о любви и ненависти, о борьбе и бессилии. Это олицетворение общества XIX века, история Французских революций, десятки судьб, и просто трогательная книга, с которой приятно провести свой досуг.
Мариус хотел встать.
– Не уходите! – сказала она. – Теперь уж недолго ждать!
Она приподнялась, но ее голос все-таки был едва слышен и прерывался икотой. Временами его заглушало хрипение. Эпонина приблизила, насколько могла, свое лицо к лицу Мариуса и сказала с каким-то странным выражением:
– Слушайте, я не хочу разыгрывать с вами комедию. В кармане у меня лежит письмо для вас. Со вчерашнего дня. Мне поручили послать его по почте. А я его оставила у себя. Мне не хотелось, чтобы оно дошло до вас. Но, быть может, вы за это будете сердиться на меня там, где мы вскоре опять свидимся. Ведь там встречаются, правда? Возьмите письмо.
Она судорожно схватила руку Мариуса своей простреленной рукой, – казалось, она уже не чувствовала боли. Затем сунула его руку в карман своей блузы. Мариус нащупал там какую-то бумагу.
– Возьмите, – сказала она.
Мариус взял письмо.
Она одобрительно и удовлетворенно кивнула головой.
– Теперь обещайте мне за мой труд…
Она запнулась.
– Что? – спросил Мариус.
– Обещайте мне!
– Обещаю.
– Обещайте поцеловать меня в лоб, когда я умру. Я почувствую.
Она бессильно опустила голову на колени Мариуса, и ее веки сомкнулись. Он подумал, что эта бедная душа отлетела. Эпонина не шевелилась. Внезапно, когда уже Мариус решил, что она навеки уснула, она медленно открыла глаза, в которых стала проступать мрачная глубина смерти, и сказала ему с нежностью, исходившей, казалось, уже из другого мира:
– А знаете, господин Мариус, мне думается, я была немножко влюблена в вас.
Она еще раз попыталась улыбнуться и умерла.
Акварель, бумага
Номинация: Книжный эпизод
"Отверженные"- это книга о людях, о жизни и смерти, о любви и ненависти, о борьбе и бессилии. Это олицетворение общества XIX века, история Французских революций, десятки судьб, и просто трогательная книга, с которой приятно провести свой досуг.
Мариус хотел встать.
– Не уходите! – сказала она. – Теперь уж недолго ждать!
Она приподнялась, но ее голос все-таки был едва слышен и прерывался икотой. Временами его заглушало хрипение. Эпонина приблизила, насколько могла, свое лицо к лицу Мариуса и сказала с каким-то странным выражением:
– Слушайте, я не хочу разыгрывать с вами комедию. В кармане у меня лежит письмо для вас. Со вчерашнего дня. Мне поручили послать его по почте. А я его оставила у себя. Мне не хотелось, чтобы оно дошло до вас. Но, быть может, вы за это будете сердиться на меня там, где мы вскоре опять свидимся. Ведь там встречаются, правда? Возьмите письмо.
Она судорожно схватила руку Мариуса своей простреленной рукой, – казалось, она уже не чувствовала боли. Затем сунула его руку в карман своей блузы. Мариус нащупал там какую-то бумагу.
– Возьмите, – сказала она.
Мариус взял письмо.
Она одобрительно и удовлетворенно кивнула головой.
– Теперь обещайте мне за мой труд…
Она запнулась.
– Что? – спросил Мариус.
– Обещайте мне!
– Обещаю.
– Обещайте поцеловать меня в лоб, когда я умру. Я почувствую.
Она бессильно опустила голову на колени Мариуса, и ее веки сомкнулись. Он подумал, что эта бедная душа отлетела. Эпонина не шевелилась. Внезапно, когда уже Мариус решил, что она навеки уснула, она медленно открыла глаза, в которых стала проступать мрачная глубина смерти, и сказала ему с нежностью, исходившей, казалось, уже из другого мира:
– А знаете, господин Мариус, мне думается, я была немножко влюблена в вас.
Она еще раз попыталась улыбнуться и умерла.