Цензура сверху
Нельзя! Нельзя, и все тут! Только вот непонятно, почему. Не объяснили. Яблоко срывать нельзя, мусорить в текстах русским матерным или же вовсе дышать. Если запретный плод сладок, то у меня диабет. Особенно это касается текстов. Как бывает: приготовишься мыслить, излагать и творить. И понимаешь, что писать дальше нельзя. Запрещено. Кем-то. Чем-то. Да хотя бы взять свою, внутреннюю цензуру. Чувствуешь, что готов родить из себя что-то сокровенное, тайное и уже запыленное. Но сам себе запрещаешь. И все - текстовой документ в корзину, бумажный листок в урну. Гневишься сам на себя, на весь творческий процесс и белый свет. Гневишься, а ведь это тоже –нельзя. В Библии написано - не гневаться. Гневается тот, кто людей не любит. Вспомнил вот, сколько раз за сегодня я раздражался. Хоть и скудные, но многочисленные вспышки гнева своего описать ли? Или этого тоже делать нельзя? Имеет ли право писатель описывать грех? Где проходит грань между порицанием и рекламой? И проходит ли?
Нет, я не пытаюсь разрушить «устоявшиеся» догмы. Хотя завидую тем, кому хватает смелости. Завидую по- своему, очень часто ради того чтобы вдохновиться и «замотивировать» себя. Этого не хватало Грушницкому. Помнится, есть такой антагонист в романе М.Ю. Лермонтова. Он смотрел на окружавших его людей, и на Печорина в частности, через призму "а почему этого нет у меня". Может, он больше всего завидовал Печорину оттого, что у последнего имя есть… Хотя тут очевидна авторская справедливость: в Грушницком просто не хватило для имени места, все зависть заняла.
Хм, а ведь не только М. Ю. Лермонтов на основе описания грехов строил характеры и мотивацию героев. Я бы описал подробно, но мне лень. Поэтому и упомяну я Обломова. Номинация «самый пролежанный диван» в русской литературе и «самый затертый халат» явно досталась бы ему. Но мы тут не про образы -символы разговариваем. Как я понял, наша задача стоит в том, чтобы понять, о чем писать можно, а о чем - таки нельзя. Закидывая удочку, уточню, что обломовщина сама по себе апатична. Лично меня от одного упоминания клонит в сон. А еще напоминает о собственной лени и вызывает чувство обиды за каждую возможность, вместо реализации которой я предпочитаю обломствовать. То есть, Обломов кричал бы о вреде апатии сам, если бы не ленился, но за него это делает И. А. Гончаров. Кричит о том, что все это вредно и вообще жизнью назвать сложно. Лично меня он поднял с дивана после прочтения. Хотя я все еще грешен.
Грешны люди не только в зависти и лени. Чтобы мы не скучали, Господь сделал нас существами похотливыми. Л.Н. Толстой описал все последствия этого грешного увлечения неудачным браком Пьера Безухова. Все мои одноклассники помнят, на что «купился» Пьер. Печально, что такая роскошная грудь досталась такой аморальной хозяйке. Печальнее еще и то, что для нашего времени это как нельзя актуально. Красотка Элен, я это о тебе говорю. Допустим, твой брат хотел «обычного путешествия» с маленькой Наташей. Но ты - то, плутовка, представляла, чем оно закончится, с самого начала ставила себе цель обольстить Пьера, а потом и остальных. Если похотлив Безухов в молодости, похотлив ли был в эти годы сам Л. Н. Толстой? Вспомнить только, как он Элен описывал… Суровая констатация правды для большей реалистичности или невесомый флёр воспоминаний о сладости запретного плода?
Похоть, наверное, один из самых живописуемых в литературе грехов. На второе место я поставил бы чувство, которое хоть раз, да залетало в душу каждому…Можно быть гордым. Гордым за что-то, за кого-то. В конце концов, за себя, любимого. Гордым за свои добрые дела, искреннюю помощь другим. Но когда гордость трансформируется в гордыню? Настолько высокую, что с нее, казалось бы, можно вниз плевать. В реальной жизни люди друг в друга плюются редко, но вот моральная слюна постоянно от кого-то до кого-то долетает. Евгений Онегин из романа в стихах А. С. Пушкина ставил себя, свое Я и свои интересы превыше всего. Он не понимал и не принимал деревенское общество, «простушку» Татьяну с ее нелепым, детским чувством. Думал, что слишком хорош для всего этого. И что в итоге? Смерть Ленского не стала ли его духовной смертью, ибо любой, кто презрел любовь, обречен на жизнь, не нужную ни обществу, ни самому себе…
Кроме похоти, лени, гордыни, гнева и зависти, человечество обремено и другими «вечными» грехами. Алчность - один из самых «выгодных» и общественно одобряемых. Откладывай по копейке, как Дикой из "Грозы" А. Н. Островского, и в итоге накопишь денег. Чем плоха такая философия-то? Но помнить нужно, что копейку копить надо честно заработанную, а не украденную у своих рабочих, людей, которые трудились нещадно и добросовестно. Скупость одного человека заставляет страдать других, и этот «круговорот капитала», когда жадность одного других людей обедняет, несправедлив. Несправедлив, но актуален по сей день. Почему авторы изображают не благотворителей, а тех, кто накопительством пытается свои нечестно заработанные деньги приумножить? Почему в списке вечных тем на первом месте стоят темы высоконравственно ориентированные, а в каждом конкретном произведении на одного героя приходится по десять подлецов? Почему ценности материальные в нашей жизни часто над ценностями духовными верх берут, хоть и понимаем мы, что грешны и неправы? И несть примеров тому, но самый яркий-обжорство.
Только желание набивать животы может по силе и страсти сравниться с желанием набивать карманы… И предаемся мы любимому занятию со вкусом и по несколько раз в день! Забывая, что это один из самых безобидных грехов для окружающих - и самый опасный лично для тебя. Пока все то, о чем писалось выше, разрушает твою нравственную систему, чревоугодие разрушает пищеварительную. Сейчас модно говорить, что кишечник-второй мозг. Есть, пожалуй, в громких этих словах доля правды, понимаешь это, когда читаешь знаменитое гоголевское: «…господин велел подать себе обед. Покамест ему подавались разные обычные в трактирах блюда, как-то: щи с слоеным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких неделей, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярку жареную, огурец соленый и вечный слоеный сладкий пирожок, всегда готовый к услугам…» Н. В. Гоголь вкусно описывал трапезу Чичикова, потому что не мог насытиться сам. Болезненный, страдающий неизлечимым заболеванием желудочно-кишечного тракта, под чью диктовку писал автор знаменитые обеды у помещиков? Чичиков-персонаж вымышленный, его здоровье поэтому, знаете ли, обильные трапезы не подкосили. Он был отдушиной автора, который вложил в его образ то, чего сам хотел от жизни. К чему стремился, но, как и Чичиков, не смог достичь. А мы люди реальные. Под чью диктовку проводим свою жизнь? Встаем утром, идем на работу, и гонит нас туда, хоть мы и сами себе в этом не признаемся, «царь Голод». Потому что нужны нам деньги, чтобы не просто покушать, а насытиться. Не думаю все же, что большинство писателей создавали свои великие творения, чтобы прокормить себя и семью. Или может, одно другого не исключает?
Классики русской литературы, писатели-кто, как не они, формируют идеи поколений читателей… И большинство из них писали о том, что запрещено в Библии - одной из главных книг в человеческой истории. И знаете, писали красиво. Создавали яркие образы негодяев всех мастей, подробно описывали тех, кто предается порокам. И все это для того, чтобы мы, читатели, смотрели на них и не брали с них пример. А добрых и светлых героев, с которых пример можно и нужно было бы брать, можно пересчитать по пальцам. Напоказ выставляется уродливое и бездуховное начало в человеке, заслоняя собой прекрасное и духовное. Вся литература держится на том, что делать нельзя. А писать об этом разве можно?
Нет, я не пытаюсь разрушить «устоявшиеся» догмы. Хотя завидую тем, кому хватает смелости. Завидую по- своему, очень часто ради того чтобы вдохновиться и «замотивировать» себя. Этого не хватало Грушницкому. Помнится, есть такой антагонист в романе М.Ю. Лермонтова. Он смотрел на окружавших его людей, и на Печорина в частности, через призму "а почему этого нет у меня". Может, он больше всего завидовал Печорину оттого, что у последнего имя есть… Хотя тут очевидна авторская справедливость: в Грушницком просто не хватило для имени места, все зависть заняла.
Хм, а ведь не только М. Ю. Лермонтов на основе описания грехов строил характеры и мотивацию героев. Я бы описал подробно, но мне лень. Поэтому и упомяну я Обломова. Номинация «самый пролежанный диван» в русской литературе и «самый затертый халат» явно досталась бы ему. Но мы тут не про образы -символы разговариваем. Как я понял, наша задача стоит в том, чтобы понять, о чем писать можно, а о чем - таки нельзя. Закидывая удочку, уточню, что обломовщина сама по себе апатична. Лично меня от одного упоминания клонит в сон. А еще напоминает о собственной лени и вызывает чувство обиды за каждую возможность, вместо реализации которой я предпочитаю обломствовать. То есть, Обломов кричал бы о вреде апатии сам, если бы не ленился, но за него это делает И. А. Гончаров. Кричит о том, что все это вредно и вообще жизнью назвать сложно. Лично меня он поднял с дивана после прочтения. Хотя я все еще грешен.
Грешны люди не только в зависти и лени. Чтобы мы не скучали, Господь сделал нас существами похотливыми. Л.Н. Толстой описал все последствия этого грешного увлечения неудачным браком Пьера Безухова. Все мои одноклассники помнят, на что «купился» Пьер. Печально, что такая роскошная грудь досталась такой аморальной хозяйке. Печальнее еще и то, что для нашего времени это как нельзя актуально. Красотка Элен, я это о тебе говорю. Допустим, твой брат хотел «обычного путешествия» с маленькой Наташей. Но ты - то, плутовка, представляла, чем оно закончится, с самого начала ставила себе цель обольстить Пьера, а потом и остальных. Если похотлив Безухов в молодости, похотлив ли был в эти годы сам Л. Н. Толстой? Вспомнить только, как он Элен описывал… Суровая констатация правды для большей реалистичности или невесомый флёр воспоминаний о сладости запретного плода?
Похоть, наверное, один из самых живописуемых в литературе грехов. На второе место я поставил бы чувство, которое хоть раз, да залетало в душу каждому…Можно быть гордым. Гордым за что-то, за кого-то. В конце концов, за себя, любимого. Гордым за свои добрые дела, искреннюю помощь другим. Но когда гордость трансформируется в гордыню? Настолько высокую, что с нее, казалось бы, можно вниз плевать. В реальной жизни люди друг в друга плюются редко, но вот моральная слюна постоянно от кого-то до кого-то долетает. Евгений Онегин из романа в стихах А. С. Пушкина ставил себя, свое Я и свои интересы превыше всего. Он не понимал и не принимал деревенское общество, «простушку» Татьяну с ее нелепым, детским чувством. Думал, что слишком хорош для всего этого. И что в итоге? Смерть Ленского не стала ли его духовной смертью, ибо любой, кто презрел любовь, обречен на жизнь, не нужную ни обществу, ни самому себе…
Кроме похоти, лени, гордыни, гнева и зависти, человечество обремено и другими «вечными» грехами. Алчность - один из самых «выгодных» и общественно одобряемых. Откладывай по копейке, как Дикой из "Грозы" А. Н. Островского, и в итоге накопишь денег. Чем плоха такая философия-то? Но помнить нужно, что копейку копить надо честно заработанную, а не украденную у своих рабочих, людей, которые трудились нещадно и добросовестно. Скупость одного человека заставляет страдать других, и этот «круговорот капитала», когда жадность одного других людей обедняет, несправедлив. Несправедлив, но актуален по сей день. Почему авторы изображают не благотворителей, а тех, кто накопительством пытается свои нечестно заработанные деньги приумножить? Почему в списке вечных тем на первом месте стоят темы высоконравственно ориентированные, а в каждом конкретном произведении на одного героя приходится по десять подлецов? Почему ценности материальные в нашей жизни часто над ценностями духовными верх берут, хоть и понимаем мы, что грешны и неправы? И несть примеров тому, но самый яркий-обжорство.
Только желание набивать животы может по силе и страсти сравниться с желанием набивать карманы… И предаемся мы любимому занятию со вкусом и по несколько раз в день! Забывая, что это один из самых безобидных грехов для окружающих - и самый опасный лично для тебя. Пока все то, о чем писалось выше, разрушает твою нравственную систему, чревоугодие разрушает пищеварительную. Сейчас модно говорить, что кишечник-второй мозг. Есть, пожалуй, в громких этих словах доля правды, понимаешь это, когда читаешь знаменитое гоголевское: «…господин велел подать себе обед. Покамест ему подавались разные обычные в трактирах блюда, как-то: щи с слоеным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких неделей, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярку жареную, огурец соленый и вечный слоеный сладкий пирожок, всегда готовый к услугам…» Н. В. Гоголь вкусно описывал трапезу Чичикова, потому что не мог насытиться сам. Болезненный, страдающий неизлечимым заболеванием желудочно-кишечного тракта, под чью диктовку писал автор знаменитые обеды у помещиков? Чичиков-персонаж вымышленный, его здоровье поэтому, знаете ли, обильные трапезы не подкосили. Он был отдушиной автора, который вложил в его образ то, чего сам хотел от жизни. К чему стремился, но, как и Чичиков, не смог достичь. А мы люди реальные. Под чью диктовку проводим свою жизнь? Встаем утром, идем на работу, и гонит нас туда, хоть мы и сами себе в этом не признаемся, «царь Голод». Потому что нужны нам деньги, чтобы не просто покушать, а насытиться. Не думаю все же, что большинство писателей создавали свои великие творения, чтобы прокормить себя и семью. Или может, одно другого не исключает?
Классики русской литературы, писатели-кто, как не они, формируют идеи поколений читателей… И большинство из них писали о том, что запрещено в Библии - одной из главных книг в человеческой истории. И знаете, писали красиво. Создавали яркие образы негодяев всех мастей, подробно описывали тех, кто предается порокам. И все это для того, чтобы мы, читатели, смотрели на них и не брали с них пример. А добрых и светлых героев, с которых пример можно и нужно было бы брать, можно пересчитать по пальцам. Напоказ выставляется уродливое и бездуховное начало в человеке, заслоняя собой прекрасное и духовное. Вся литература держится на том, что делать нельзя. А писать об этом разве можно?
