Перед нами изображение фабрики слов, которая работает днем и ночью. Мы видим странных существ в бесформенной одежде с заклепками, их лица полностью закрыты полукруглыми шлемами, похожими на головки шурупов; у каждого в руках – большие ножницы, которыми эти существа разрезают длинные исписанные ленты, протянувшиеся через весь книжный разворот. Иллюстрации в книге довольно темные, выполненные по большей части в коричневой гамме. Ощущение мрачности передается детям, и они, притихнув, выдыхают: «Ну и фабрика...»

Следующий разворот гораздо позитивнее и колористически, и сюжетно. Перед нами бытовая сценка: обед обычной семьи. Мои слушатели, разглядывая картинку, замечают: «Там буквы в супе!» Но короткий книжный текст о стоимости слов и о том, что говорить в этой стране – дорогое удовольствие, они никак не комментируют.

Мы все глубже погружаемся в образ жизни граждан Фабрики. Уже прочли о выброшенных словах, о распродажах слов и дошли до ловли сачками слов, поднятых в воздух ветром. Мои гости, видимо, мысленно перенеслись в вымышленный мир книги и спрашивают: «А что если они поймают какое-то плохое слово?» Придумать ответ не удается; ну в самом деле, что с ним сделаешь, с плохим словом? Даже если гипотезы появились, произнести их вслух никто не решился. Вопрос так и повисает в воздухе. Мы читаем историю дальше и знакомимся с главным героем.

Филеас приходит к Сибелле, девочке, которая ему нравится: он улыбается – она улыбается в ответ... Но с точки зрения моих слушателей это еще не общение: ведь герои ничего не сказали друг другу!

Появляется Оскар, большой недруг Филеаса, который заготовил пространную речь о любви и произносит ее Сибелле. Вроде, вот оно, общение? Ведь монолог Оскара такой многословный, развернутый, да еще и неплохо оплаченный его родителями... Но нет, и эта коммуникация не устраивает сегодняшних гостей библиотеки: «Он холодно говорит!» – реагируют дети. Обнаруживается, что в общении важна интонация – один из слушателей называет этот, непонятный остальным, термин и пытается объяснить его, произнося на разные лады слово «друг».

Филеас нас не слышит и заранее грустит о том, что не может сказать Сибелле о своей любви ничего кроме тех трех слов, которые утром попались в его сачок. И вот он, наконец, произносит: «Вишня... пыль... стул...» Сибелла слушает это признание с закрытыми глазами, прижав руки к груди. Дети слушают и рассматривают два разворота, на которых изображен этот разговор, мечтательно улыбаясь и явно сопереживая героям.

А на третьем развороте Сибелла нежно целует Филеаса в щеку! Мои слушатели рады за книжных детей, но смущены столь интимной сценой. Они немного напрягаются, когда я переворачиваю следующую страницу: мало ли что там еще произойдет... На последнем развороте Филеас произносит то слово, которое давно берег для торжественного случая, и дети смеются, явно радуясь за него с Сибеллой. Ведь главный герой держит подругу за руки и говорит: «Еще!» Так мы обнаруживаем, что, оказывается, можно общаться не только словами, но еще и жестами, мимикой, действиями...

Дочитав книжку, пробуем представить себя в той самой стране и открыть собственные магазины слов. У каждого «коммерсанта» свои критерии ценообразования. Вот некоторые из самых дорогих «товаров»: «Аня» («Потому что это моя сестра!»), «Спасибо» («Потому что это всем нужно говорить»), «Аквариум» («Потому что в нем живые рыбы...»), «Волшебный» («В этом слове больше всего букв, а значит, оно самое дорогое»).

Что ж, у ребят пока сливаются слово и то, что оно обозначает, а суть оценивания и его последствия (ведь дорогое слово будет доступно только богачам) от них ускользает. Но я надеюсь, что с помощью «Фабрики слов» мои слушатели прочувствовали многомерность и бесценность истинного общения.

Мария Климова