И вот перед нами воображаемая колыбель, в которой лежит будущий великий композитор. Над ним склонился отец, Леопольд, и моя помощница-музыкант, мама одной из слушательниц, включает Детскую симфонию Моцарта-старшего. Ребята улыбаются, услышав кукушку; оказывается, музыка бывает еще и детской – ведь именно для юных отпрысков знати игралась эта симфония в то далекое время...

Рассказ продолжается, Вольфганггерль растет от абзаца к абзацу, и вот он уже сам играет менуэт за день до своего четырехлетия. Многие мои слушатели занимаются музыкой, но хотя они намного старше (кое-кому даже восемь), все же еще не могут сыграть такой менуэт, который тут же исполняет нам мама-скрипач. «Мне четыре с половиной!» – делится самая младшая гостья. Остальные оглядываются на нее, пытаясь мысленно совместить услышанную мелодию с обликом настолько маленького ребенка. Заодно возникает вопрос, на чем играл Моцарт, и от профессионала мы узнаем, что скрипкой занималась сестра Вольфганга, а сам он больше играл на клавесине. «Я знаю клавесин, у нас в музыкальной школе стоит! – делится одна из старших девочек. – У него звук такой...
высокий».

Книга Цыферова достаточно объемная для короткого библиотечного занятия. Я пролистываю несколько историй и останавливаюсь на поездке Моцарта в Париж: «Наверно, это самый удивительный, самый сказочный город на свете! Возьмите хотя бы названия парижских улиц! Улица СТАРОЙ ГОЛУБЯТНИ… Улица КОШКИ, ИГРАЮЩЕЙ В МЯЧ! Парижане уверяют, что на этой самой улице родился знаменитый Кот в сапогах!» Моя аудитория тихонько бурлит: кто-то просто хихикает, кто-то видел Париж собственными глазами, а кому-то хочется поделиться знанием истории про того самого Кота...

Мы идем дальше и видим блистательный дворец, где юный маэстрино, уже паж, только что играл перед самим королем и даже приглашен к его величеству на новогодний ужин. Под утро Вольфганг, усталый, выходит из дворца и встречает на набережной Сены мальчика в лохмотьях с протянутой рукой... «Он хочет поздороваться?» – спрашивают дети (в нашем городе на улицах практически нет бездомных и просящих милостыню, разве что на папертях, где видимо, мало кто из детей бывал). Объяснение, зачем протягивал руку тот мальчик, явно задевает какие-то струны в их сердцах, как и поступок юного Моцарта: не имея ни сантима, он срывает с себя пажеский плащ и накидывает его бедняге на плечи. А на следующей странице говорится о колыбельной – «воплощении любви и нежности», которую по легенде написал Моцарт в память о маленьком нищем.

Мы почти никогда не используем мультфильмы на наших библиотечных встречах, но сегодня действительно очень необычное занятие: включаем заставку к «Спокойной ночи, малыши» из нашего с мамой-скрипачом детства, в которой звучит та самая колыбельная. И пока мы вслед за звуками переносимся в 1986 год, дети неожиданно начинают хором подпевать Елене Камбуровой – удивительно нежно и проникновенно.

Пусть авторство Моцарта оспаривается специалистами и эту колыбельную, скорее всего, написал другой композитор. Но автор книги с самого начала предупреждал нас: «И если кто-нибудь скажет, что в моих рассказах больше выдумки, чем правды, я отвечу: “Что ж, а музыка Моцарта, разве она не сказочное чудо?!”»

В нашем фонде было четыре экземпляра «Тайны запечного сверчка», и когда мы закончили, все их разобрали. Спасибо, маэстрино!

Мария Климова