Открываю двери там, где собрана вся Джулия Дональдсон. Полка так и подписана: «Дональдсон, Нурдквист и все-все-все».

Лера перебирает книжки. Определившись с выбором, садимся. Лера смотрит на обложку своей книги и говорит:

‒ У нас в группе есть похожая книжка. На ней тоже нарисован медведь, но другой. И он с выдрой.

‒ Это может быть вторая книга серии. Если медведи похожи, то их рисовал один художник.

Лера любит рисовать, занимается с педагогом и разговор в таком ключе ей понятен.

‒ Нет, там другой медведь.

‒ Значит, все же не серия.

(Позже я сравнила книги: у Леры в группе «Медвежонок и его друзья» М. Кристины Батлер и Т. Макнаутон, а в библиотеке «Мишка, зайка и луна» Джиллиан Лобель и Т. Ворнса, – художники разные, но издательство одно и иллюстрации покрыты блестками.)

Лера сразу обращает внимание на Луну на первом развороте. Луна улыбается, и Лере это кажется особенно интересным ‒ как будто в книге может быть что-то загадочное.

На следующем развороте мы встречаем уже знакомую нам героиню (Луну) и медведя, которого я поначалу не узнала: меня смутили его уши. Но Лера показала мне обложку книги и нашла сходство в деталях. Ага, Лера подмечает детали. Интересно!

Медведь сидел на полу, укрывшись одеялом. Над ним висели маленькие звездочки, как бывает в детской. Лера присматривается и говорит: «Если это спальня, то где же кровать?». Рассматриваем иллюстрацию вместе и обнаруживаем, что это не дом, а берлога. И мишка уютно устроился прямо на земляном полу.

Лера пробует читать, возвращается к первому развороту и говорит:

‒ Это слово мне непонятно.

‒ Это имя автора книги. Она из другой страны. Ты, наверно, не слышала такое имя ‒ Джиллиан...

Лера читает надпись ниже и тоже не понимает. Я догадываюсь, что слово она точно знает ‒ значит не понимает, что оно делает здесь.

‒ Это название издательства – места, где эту книгу сделали: «Мозаика» («Мозаика-синтез»). Его указывают в самом начале.

Лера задумывается, улыбается и идет к шкафу за другой книгой.


Ее привлекают толстенькие книжки для самых маленьких – у них всего 4 разворота и мягкие страницы. В таких книгах бывает мало текста, и он по силам начинающим читателям. Но в этих текст мелкий, не зовет читать. А иллюстрации интересные, из пластилина.

Лера дает мне книгу про весну, а себе берет про лето. Мы обе открываем первые страницы и видим медведей.

Я говорю:

‒ Надо же, это серия книг, а художники разные. Твой медведь не похож на моего.

Лера сравнивает и находит, что это один и тот же герой – по тому, как слеплены уши, туловище, лапы.

‒ Только мой немножко зеленый, – резюмирует она.

Я замечаю, что в шкафу есть еще одна книга с медведем на обложке. Рассматриваем ее вместе.

‒ Это нарисовано карандашом, – говорит Лера.

‒ Давай посмотрим, – предлагаю я.

‒ Нет, это не карандаш, тут внизу совсем черно. Карандаш так не умеет.

‒ Может, это мелки?

‒ Разве мелками можно рисовать на бумаге? Они же для асфальта?

‒ А есть такие мелкие, называются «пастель». Знаешь про такие?

‒ Да, я такими рисовала.

‒ Вот, мне кажется, они так могут.

Читаем текст (он крупный, одно предложение на весь разворот, его не страшно читать): «Медведица вылезла из своей берлоги».

‒ А я думала, что это медведь, – говорю я, вернувшись к обложке.

‒ И я, – соглашается Лера.

На второй иллюстрации обнаруживается необычное: самый верх – белый. Значит, художник изначально взял белый лист бумаги. Но книзу рисунок становится густо черным, и по этому фону нарисованы белые одуванчики.

‒ Разве так бывает? – спрашиваю я. – Лера, а как это сделано? Как можно нарисовать белое, если сначала все закрашено черным?

‒ Мы с папой так рисовали. Если сначала нарисовать белым, а поверх – черным, белый не перекрасится.

Я тут же предлагаю проверить. У меня в кабинете есть обычные карандаши, мы делаем пробы. Белый рисунок не получается. Видимо, материалы не те. Лист покрывается нашими пробами.

‒ Лера, а если нам это во что-то превратить? Что это может быть?

Лера задумывается и дорисовывает. Получается след. Медвежий?


Лере пора идти. Медведи остаются на книжных полках.

А я задумываюсь, как же получились те белые одуванчики на черном фоне?

Людмила Урсуленко