Книгу «Удивительные приключения Маулины Шмитт» создали немецкий писатель Финн-Оле Хайнрих и художница Раун Флигенринг, которая «вживила» в повествование множество «ситуативных» комиксов и «говорящих» картинок.

У главной героини, девочки-подростка, странно звучащее для русского слуха имя – Маулина. Оно образовано от немецкого корня, означающего «нытье». У Маулины привычка реагировать на любые раздражающие ее обстоятельства «мявом» ‒ попросту говоря, она дико орет, если ей что-то не нравится. Прямо как младенец… И этому «младенцу» приходится столкнуться с тяжелейшими обстоятельствами – неизлечимой болезнью мамы и тем, что папа завел новую семью (при этом папа Маулины очень хороший человек, даже, можно сказать, замечательный).

Ничего привычно «приключенческого» в истории Маулины нет – если не считать всю нашу жизнь большим приключением, в ходе которого мы должны отыскать необходимые для взросления и превозмогания болезненных переживаний «ключи». Но сама Маулина удивляет своей жизненной энергией и способностью придумывать – и разные истории, и то, что мы бы назвали общественно-значимыми проектами. Так что книга, несмотря на тяжелые обстоятельства героини, яркая, местами даже зажигательная. И рассказывается в ней на самом деле о качестве человеческого в человеке.

Перевела эту книгу на русский Вера Комарова, с которой мы и беседуем.

‒ Вера, вы сами нашли эту книгу?

‒ Через издательство. То есть я увидела книгу на ярмарке. Обратила внимание на то, что книга написана Финн-Олле Хайнрихом, молодым писателем, который относительно недавно дебютировал и быстро завоевал в Германии популярность. Но первая его книга не произвела на меня сильного впечатления. Поэтому я и на вторую особого внимания не обратила. И вдруг мне прислали из «Самоката» pdf: не посмотрите ли? Я прочитала – и чувствую, что у меня руки дрожат: где, где клавиатура? Хочу переводить! Немедленно!

‒ То есть книга вас захватила. И чем?

‒ В первую очередь, тем, что в ней – об открытом выражении эмоций. При каждом удобном и неудобном случае Маулина открывает рот и издает свой дикий «мяв». Так она выкрикивает весь своей дискомфорт, все свои горести. Если бы мы в реальной жизни встретили ребенка с такими «особенностями», нам бы это вряд ли понравилось. Но книга как-то позволяет это принять. Меня восхитила смелость автора – так изобразить детскую телесность, ребенка в плену своей детской телесности…

Знаете, детей часто изображают как таких бестелесных существ, которые передвигаются, не касаясь пятками земли, того и гляди воспарят… А Маулина очень даже по земле ходит. И о горестях своих не на ушко кому-то сообщает, а криком на весь мир. Пусть весь мир знает, как ей плохо. И это в буквальном смысле слова так происходит. В одном из эпизодов мама даже говорит ей: «Пожалуйста, не начинай. Сейчас все соседи сбегутся». Эту привычку кричать автор в начале книги изобразил с некоторой избыточностью, чтобы показать, как все это детское, эта детская несдержанность и своевольность будут в процессе повествования с Маулины осыпаться. В конце книги у нее уже не будет сил кричать. Все силы уйдут на другое…

Не представляю, как Финн-Оле мог такую книгу написать. Он ведь совсем молодой писатель! И своих детей у него в тот момент не было. Ребеночек у него появился, когда трилогия уже была переведена на несколько языков, когда спектакль по этой книге шел уже в нескольких театрах Германии…

‒ История оказалась сценичной?

‒ Не то слово. И когда я переводила, фотографии некоторых сцен и небольшие трейлеры мне очень помогали. Некоторые актрисы в роли Маулины меня просто потрясали: стоит такая принцессочка, прическа невообразимая, руки в боки – вот сейчас, сейчас заорет… Переводить-то мне было интересно, но сложно. Особенно – третью часть, когда все близится к трагическому завершению. Мне нужно было откуда-то черпать силы…

‒ А иллюстрации?

‒ Иллюстрации помогали, это правда. Иллюстрации Раун позволяют дышать всему повествованию. Читателю нужно переводить дух. Иначе он не сможет читать. Особенно, когда дело касается таких сложных тем. Это я заметила еще тогда, когда переводила роман «Скажи, Красная Шапочка!». Там ужасные сцены перемежаются эпизодами совершенно нормальной жизни: вот героиня с подружкой, вот со своим мальчиком… Как будто ничего страшного и не происходило. Повествование словно дышит: вдох – выдох, вдох – выдох… А здесь выдох во-многом обеспечивали иллюстрации. Конечно, я обращалась за помощью к Финн-Оле. Страницы три вопросов у меня к нему набралось. Сейчас у переводчика есть замечательная возможность – общаться с автором, которого переводишь. Находишь его в фейсбуке, пишешь: я такая-то, перевожу вашу книгу на русский язык. Не согласитесь ли мне помочь? Как переводчику, мне все должно быть понятно, все детали. Если я что-то не могу себе представить, то я не могу это перевести. И Финн-Оле с большим удовольствием все мне объяснял. Правда, пару раз отказался объяснять: это вы уж слишком, Вера, усердствуете…

‒ Но у вас не было ощущения, что эта вещь, пусть и так мастерски выстроенная, все-таки сконструированная?

‒ Так ведь все книжки сконструированы. А эта книга сконструирована ловко: все правильно сгущено, все понятно. И я считаю, что этот перевод получился у меня очень и очень неплохо. А когда я вспоминаю некоторые эпизоды, у меня прямо волосы дыбом встают от восторга. Знаете, на перевод «Маулины» претендовал и другой переводчик. Его версия была русифицирована: вместо Маулины ‒ «Аня-горланя». Но в издательстве решили, что мой вариант (пусть он тогда был пробный, непричесанный) лучше читается.

‒ Я с трудом представляю, как эту книгу можно было бы адаптировать. Все-таки она построена на немецких реалиях, на другом отношении к болезни и других представлениях о том, что детям можно, а что нельзя. Дети в книге предельно инициативны. Они даже умудряются создать собственное коммерческое предприятие, чтобы собрать деньги на мотоколяску для мамы. Мама с Маулиной в определенный момент переезжают в специальный квартал, в специальный домик, где все обустроено с учетом конкретных потребностей больного, ограниченного в передвижениях. Что-то мне трудно представить такое в России… Но это такая немецкая жизнь, показанная через призму русского языка. Мне кажется, с точки зрения языкового и литературного развития читателя нет особой разницы, читает ли он книгу отечественного автора или книгу переведенную.

‒ Знаете, я, как ни странно, понимаю родителей, которые хотят, чтобы их дети читали книги отечественных авторов. Все-таки следы перевода обнаруживаются даже в самых мастерски переведенных книгах. Даже у самых маститых переводчиков шероховатости остаются. А я только с этой точки зрения подхожу к оценке книг. Мне очень досадно, когда я у себя это обнаруживаю.

‒ Так ведь и «оригинальный» русский язык произведения может желать лучшего… Может, это переводческие страхи?

‒ Возможно. Я пыталась с ними бороться…

‒ Это единственный страх переводчицы Веры Комаровой?

‒ Еще серьезный страх, что тебе не хватит сил, энергии преодолеть «материал». Я тут примеривалась к одной книге о времени национал-социализма – и поняла, что не могу.

‒ Так тяжело? Тяжела сама тема?

‒ Да. Уже нет сил, запаса прочности. А переводчик, на мой взгляд, должен все пропускать через себя. Иначе ничего не получится. И «Маулину» я через себя пропустила. И «Бабушка! – кричит Фридер».

‒ Это ведь ваше открытие?

‒ Да. Гудрун Мёбс в России никто не знал. И я сначала перевела «Фридера», а потом стала предлагать издательствам. Никто не брал. Говорили: это какое-то хулиганство.

‒ Хулиганство? Где же там отыскали хулиганство?

‒ Там есть рассказ, где бабушка и Фридер ругаются друг на друга – сидят и придумывают ругательные слова. Многие мамы теперь так и пишут в отзывах: «Как нехорошо! Я этот рассказ пропустила…» Или: «Я эти слова вслух не могу произнести!..»

‒ Надо же, какие благонравные читатели! Даже не представляю, как им предлагать «Маулину»…

‒ Ой, «Маулину» такой читатель…

‒ Такой родитель!

‒ Да, такой родитель даже в руки не возьмет – раз там девочка орет благим матом. Но этот недостаток Маулины никак нельзя сгладить, ничем нельзя заменить – хоть это и может кому-то не нравиться.

‒ Так на этом же и строится вся история! Мы ведь и начали с того, что это одно из главных достоинств книги, которое вас привлекло.

‒ Но у «Маулины» все-таки есть один недостаток. Ее невозможно никому дарить. «Фридера» я раздаривала направо и налево. И «Рассказы про Франца» тоже. А вот «Маулину» не могу никому дарить. Там только местами смешно. А по большей части – совсем по-другому.

‒ Ну, главный подарок российскому читателю вы уже сделали – перевели эту книгу.

Беседу вела Марина Аромштам

_______________________________________

Некоторые книги в переводе Веры Комаровой:

Бабушка! - кричит Фридер. Сборник »

Гудрун Мебс

Воскресный ребенок »

Гудрун Мебс

Само собой и вообще »

Кристине Нестлингер

Серия «Рассказы про Франца»