Ну конечно! Волк – единственный по-настоящему деятельный персонаж сказки. Это он принимает решения, спасает других героев, способен превращаться в самых разных существ и передвигаться с немыслимой скоростью.

Принцессы-невесты в пышных юбках, с кудряшками и непременной фатой, которых во множестве рисовали семи-восьмилетние девочки во времена моего детства, — это уже устаревший гендерный типаж. Не то чтобы он совсем испарился из детской субкультуры, нет. Но феминистическая повестка все-таки сказывается на разных сферах нашей жизни, и признаться во всеуслышание, что ты предпочитаешь пассивной царевне-невесте активного и самостоятельного в своих решениях Волка, для девочки теперь более чем естественно.

Я вспомнила этот эпизод в связи с книгами американской писательницы Сары Пеннипакер о девочке Клементине и подумала: той второкласснице эти истории понравились бы – такая в них жизнелюбивая, активная героиня. Да еще и примерно того же возраста. И всё в ее поведении должно быть понятно и узнаваемо. Подлинное удовольствие – смотреться в такое «зеркало».

Неслучайно американские школьники начальных классов уже в течение пятнадцати лет зачитывают истории о Клементине до дыр. И на уроках их обсуждают, и свои сюжеты Саре Пеннипакер предлагают – основанные, естественно, на собственном опыте. Американское «происхождение» историй практически не имеет значения для читателя, которому они адресованы: этнографическая составляющая в них сведена к минимуму, а типического хоть отбавляй. Так что это со всех точек зрения правильная книга и для самостоятельного чтения, и для чтения вслух в хорошей компании.

Жизнь вокруг Клементины бьет ключом. Она то и дело попадает в какие-нибудь проблемные ситуации, которые, по большей части, сама и создает.

События следуют одно за другим, накручиваются друг на друга, сбиваясь в запутанный ком, и как из этой путаницы выбраться – не всегда сразу понятно.

Например, героиня решила помочь подруге избавиться от клея в волосах – и выстригла ей лишние волосы; хотела как-то улучшить получившуюся «стрижку» – и пришлось срезать все до короткого ежика. Чтобы уравновесить нанесенный красоте урон, решили покрасить оставшиеся волосы в какой-нибудь «интересный» цвет. Но это мало утешило маму подруги. Поэтому из чувства солидарности Клементина и у себя с головы срезает все волосы и предлагает подруге в качестве психологической компенсации покрасить в какой-нибудь цвет и свой собственный ежик – справедливость для Клементины превыше всего! И тут уж приходит очередь расстраиваться ее собственной маме…

Героиня Сары Пеннипакер, на первый взгляд, легко встраивается в ряд известных литературных героев, вроде Эмиля из Леннеберги или Девочки, с которой детям не разрешали водиться. А книга немецкой писательницы Ирмгард Койн еще и про девочку примерно того же возраста, что и Клементина, и тоже написана от первого лица. И ее тоже ведет по жизни чистосердечная детская логика, которая непременно заводит куда-нибудь «не туда». И описано это невероятно смешно.

Так смешно, что хочется плакать…

Вот здесь и обнаруживается пропасть между историями про Клементину и повестью Ирмгард Койн «Девочка, с которой детям не разрешали водиться».

С точки зрения психологической глубины, яркости образов и точности описаний, повесть Ирмгард Койн – безусловная вершина детской литературы. И читатель просто не может не полюбить ее героиню – за ее безусловную честность, за стремление к независимости и в суждениях, и в поведении, за способность придумывать (из таких детей и вырастают писатели!). И за ее какое-то фантастическое жизнелюбие. Детская логика, которую с такой виртуозностью воспроизводит Ирмгард Койн, каждый раз вступает в неразрешимое противоречие с представлениями взрослых, с их образом жизни, с их миром и с их войной. Девочка, с которой детям не разрешали водиться, ‒ это Одинокий Воин Справедливости. Маленький дон Кихот. Обреченный на поражение – если уж договаривать до конца (хотя я надеюсь, что дети-читатели «уклонятся» от таких выводов). И по сути «Девочка, с которой детям не разрешали водиться» ‒ трагическое произведение.

Хотя понимаешь это не сразу. Повторюсь: это очень смешно написано. Читатель (и маленький, и взрослый) «обречен» смеяться на протяжении всей книги. И только перевернув последнюю страницу, понимаешь, о чем нам все это время рассказывали: о неумных и нечестных взрослых, о затюканных и безвольных детях, о человеческой несправедливости, граничащей с жестокостью.

Да, так смешно, что хочется плакать…


В историях Сары Пеннипакер о Клементине тоже много смешного – из-за того же зазора между детской логикой и реальностью. Но отношения ее героини с миром совершенно иные. Этот мир, конечно же, нуждается «в освоении». И многое происходящее в нем имеет неожиданные последствия. Но он не враждебный, а интересный. (Даже учительница, даже директор школы ‒ хотя и нудные порой, но совсем не враждебные.) В мире Клементины, при всей интенсивности жизни, есть и ниши покоя. И любящие родители. Не просто любящие, а понимающие, принимающие родители. Для них индивидуальность дочки – чуть ли не важнейшая ценность. Собственно, они и сами такие – внутренне богатые люди, с выраженным чувством собственного достоинства. Небогатые, да. Семья живет в квартире полуподвального этажа. Однако это какие-то преходящие обстоятельства, и никто об этом не печалится. Может, из окна кухни и видно только ноги идущих мимо, но это бывает даже полезно. Никто ведь не заперт в тесном пространстве квартиры? Можно носиться по лестницам, иногда кататься на лифте, заглядывать в гости к другим жильцам. Да что там! Весь мир, по большому счету, в твоем распоряжении. В отличие от Девочки, с которой детям не разрешали водиться, Клементина живет с ощущением свободы – и внутренней, и внешней. И ее живое творческое начало получает много возможностей проявиться.

Это хорошо видно и на рисунках Марлы Фрейзи – какая у этой девочки свободная пластика, как вольно чувствует себя ее тело, которое никто особенно не пытается втиснуть в жесткие рамки приличий. И если на мир иногда хочется смотреть вверх ногами, то нет никаких оснований сдерживать свое желание.

А «Девочку, с которой детям не разрешали водиться» иллюстрировала Евгения Двоскина. И здесь совсем другое художественное решение: в необычайно выразительных, говорящих позах персонажей – и детей, и взрослых – есть что-то «постановочно-карикатурное». Каждая иллюстрация – как стоп-кадр внутри напряженного действия.

Иными словами, девочка девочке рознь – даже если и о той и о другой написано «очень смешно».

«Девочка, с которой детям не разрешали водиться» ‒ произведение, полное драматизма. Можно вполне считать повесть Ирмгард Койн книгой «на сложную тему»: смех смехом, а временами у читателя все внутри сжимается.

В историях о Клементине совершенно отсутствует драматическая возгонка.

Благодаря Клементине в жизни часто что-то меняется: она молодец, эта Клементина. Но драматизм связанных с ней историй совершенно «мирный», даже бытовой.

И от читателя, при полной включенности в повествование, не требуется эмоционального перенапряжения.

Для многих детей это важно. А для каких-то – чуть ли не главное условие чтения. Есть дети сверхэмоциональные, подверженные перепадам настроения. Они по каким-то причинам еще только учатся управлять своим поведением и своими эмоциями. И переживания, на которые «обрекает» их автор, могут восприниматься такими детьми как непосильные.

Для них истории про Клементину становятся любимыми в силу психотерапевтического характера чтения. И сериальность этому способствует: ты уже знаешь героев, примерно представляешь, чего от них ждать, – и чтение становится более или менее безопасным, с точки зрения эмоциональных «затрат». Это не значит, что оно лишено новизны. Вовсе нет.

Тут-то как раз понятно, «чему нас учит эта сказка» ‒ понимать себя.

Марина Аромштам

___________________________________________

Другие книги Сары Пеннипакер о Клементине:

Клементина и роковое письмо »

Сара Пеннипакер

Клементина ищет таланты »

Сара Пеннипакер

Клементина - лучший друг недели »

Сара Пеннипакер

Клементина и семейный совет »

Сара Пеннипакер

Клементина едет на ферму »

Сара Пеннипакер