– В предисловии к «Путеводителю по Евгению Онегину» сказано, что между комментарием и графическим комментарием есть дьявольская разница. В чем она заключается?

– Наша книжка вообще во многом идет от картинки. То есть это не традиционная модель, когда текст первичен и иллюстрируется художником, а наоборот: иногда придумывалось некоторое графическое решение разворота или какой-то темы, и уже к нему писался текст комментария. Поэтому у нас именно графический комментарий, графический путеводитель. Полноценный симбиоз иллюстрации и текста.

– Как встретились писатель, иллюстратор и издательство? Вы же до этого были знакомы с Алексеем Олейниковым?

– Да, у нас с Алексеем уже был опыт совместной работы над книжкой «Скажи мне “Здравствуй!”». На этот раз мы сначала сделали вдвоем несколько пробных разворотов и показали их издательству. А потом было два года вычищения макета и поиска структуры, потому что изначально у нас было пять типов разных шрифтов и видов информации, и никак не получалось от них избавиться. Но понятно, что в книжке такого быть не может, надо приходить к какому-то единому знаменателю. Структурирование, отбрасывание лишнего – это, на самом деле, самое сложное.

– Вы с Алексеем работали параллельно?

– Да. Это же не художественная книжка, где автор написал сказку, а художник ее проиллюстрировал. Тут все надо было придумывать вместе. В какой-то момент мы вышли на более или менее приличный механизм работы. Алексей Олейников сделал план, структуру, то есть определился, сколько будет тем и, соответственно, разворотов. Я под каждую тему делала эскиз разворота, он под это писал тексты, и потом я уже приводила все это к общему знаменателю.

– «Путеводитель по Евгению Онегину» – ваш первый комикс. Почему вы выбрали такой формат?

– Комикс мы выбрали не сразу. Была идея сделать книжку по русской классике в каком-то нетрадиционном решении, нетрадиционном формате, и мы долго искали и думали, что это может быть. Так возникла идея графического путеводителя. Но чего-то не хватало, развороты не связывались в книжку. Тогда мы придумали сделать комикс, пересказывающий сюжет «Евгения Онегина». Комикс с оригинальным пушкинским текстом стал «скелетом», на который насаживались развороты путеводителя.

– Наталья, для работы над «Графическим путеводителем» нужно представлять себе исторические реалии той эпохи. Откуда вы берете материал о них?

– Можно много чего из материальной культуры найти в музее. Я фотографировала и рисовала с собственных фотографий.

Для меня еще один нескончаемый источник – это кино, с него вообще классно рисовать. Да, мы можем нагуглить сколько угодно людей в костюмах, но, как правило, это все неживое, статичное. Если фильм хороший, если там хороший оператор, хорошая постановка кадра, то это еще и про атмосферу. Можно рисовать и по плохому кино: использовать его просто как источник образов материальной культуры той или иной эпохи. Там, конечно, тоже могут быть неточности, потому что это работа художника по костюмам, и ради решения каких-то конкретных художественных задач там могут быть искажения исторической реальности, но это живое, люди двигаются, они в образе.

Не бойтесь ниоткуда срисовывать. Если вы не просто копируете, а перерабатываете, то в этом нет ничего предосудительного. Но все же лучше срисовывать у живописцев и графиков, чем у иллюстраторов. Иллюстрация – это часто переработка чего-то, иллюстратор уже переработал либо живописный материал, либо еще какой-то. И когда мы начинаем друг друга копировать, это очень заметно.

– Как вы обычно готовитесь к работе над книгой? Насколько глубоко вы погружаетесь в тему?

– Когда я работаю над книжкой, это меня целиком затягивает. Я стараюсь изучить эпоху максимально, насколько возможно, чтобы не допустить каких-то дурацких ошибок. Но, с другой стороны, мы же говорим не про научную иллюстрацию. Места вашему собственному восприятию, вашей образной интерпретации всегда много.

– На ваш взгляд, связано ли рисование с натуры с иллюстрацией?

– В каких-то случаях это, возможно, несвязанные вещи: есть иллюстраторы, которые рисуют только по воображению, есть те, кто классно рисует с натуры, но им очень сложно перейти в иллюстрацию. Мне кажется, иллюстрация достовернее и убедительнее, когда художник в какой-то мере опирается на натурное рисование. Мне всегда заметно, если иллюстрация ‒ это чистая стилизация, без опоры на натурное рисование. Я говорю не о реалистичном или академичном рисунке. Но когда художник наблюдает и рисует, это очень здорово потом ощущается в итоговой картинке, пускай даже она до предела стилизованная и упрощенная.

– Что бы вы посоветовали тем, кто только начинает рисовать с натуры?

– Если к натурному рисованию подходить не академически, то есть если рисовать фигуру человека не «долго, точно и похоже», а ставя перед собой задачу поймать характер, поймать образ… Я ходила на курс Вари Яковлевой – она очень крутой аниматор и иллюстратор с супервыразительной графикой. Она говорила: смотри́те на человека и думайте, на какое животное он похож. Это просто такая игра, не про обидное. Действительно, у нас у всех есть что-то характерное в этом смысле, да? А можно брать за основу геометрические фигуры: кто-то овальный, кто-то шар, кто-то палочка, кто-то куб, квадрат, прямоугольник. В общем, вот этого всего надо не стесняться, и рисовать человека не обязательно красивым, а именно характерным. Когда мы схватываем образ, человек, которого мы рисуем, перестает быть конкретным, нашим знакомым. Этого человека мы можем потом нарядить в костюм любой эпохи. Даже более того, если вы погружены в какой-то проект, работаете над книжкой про определенную эпоху, вы невольно начинаете, просто идя по улице, смотреть на людей и думать: «Да, вот это персонаж из моей книжки». У́читесь наблюдать и видеть в людях вот это характерное.

– В «Графическом путеводителе» есть разворот, где Евгений Онегин разговаривает с парнем из 21 века о цене модной одежды. А вы бы хотели пообщаться с кем-то из персонажей романа в стихах, и если да, то о чем?

– Пообщаться? Не знаю… А вот погулять по Петербургу того времени, понаблюдать за людьми, послушать, как они говорят, было бы здорово. Я думаю, это примерно как на другую планету слетать. Очень все по-другому. Представить, как на самом деле выглядела повседневная жизнь 200 лет назад, невозможно. Собственно, наша книжка и есть попытка такого путешествия во времени, авторский взгляд.

– Вы помните свое первое впечатление от «Евгения Онегина»? Вам понравился этот роман в стихах, когда вы проходили его в школе?

– Я прочитала «Евгения Онегина» до того, как мы проходили его в школе. Когда я читала его сама, мне понравилось, в подростковом возрасте меня это зацепило. Я читала в деревне, как сейчас помню, это было лето. Когда мы читали и разбирали его в школе – нет, было не очень интересно.

– Не могли бы вы рассказать подробнее, чем первое чтение отличается от уроков в школе? И было бы вам интереснее разбирать «Евгения Онегина», если бы у вас был тогда «Графический путеводитель»?

– Я была много читающим подростком, и, кажется, мне нравилось вообще все, что я читала сама. В школе же была совершенно традиционная подача русской классики, скучная и отстраненная. Я еще не встречала человека, кому бы она нравилось и хоть как-то увлекала. Если только преподаватель не заражал своим интересом и живым видением текста. В этом плане мне очень повезло в институте (я закончила Московский государственный университет печати), у нас был потрясающий преподаватель литературы для художников, даже сразу два. А в школе с литературой все было скучно, как у большинства. Даже не знаю, как бы я отнеслась к «Графическому путеводителю», если бы он попал ко мне в школе. Думаю, что сочла бы его какой-то ерундой, раз это комикс. В детстве у меня были очень традиционные взгляды. Но если бы все-таки прочитала, уверена, он бы мне понравился.

– В конце сентября в издательстве «Самокат» выходит ваша новая книжка «Одинокое дерево». Не могли бы вы коротко рассказать о сюжете и особенностях работы над этим проектом?

– Проиллюстрировать «Одинокое дерево» мне предложила арт-директор «Самоката» Поля Плавинская в качестве отдыха от работы над «Онегиным». Но в результате я так погрузилась в эту книгу, что отдыха не получилось, а получилась еще одна захватывающая, требующая полной отдачи работа. «Одинокое дерево» ‒ это книга греческого автора Марии Папаянни. Это очень светлый и психотерапевтический текст про проживание и отпускание прошлого, про поиск ответов на трудные вопросы и про любовь к жизни, побеждающую вопреки чему бы то ни было. И еще ‒ про Грецию, море и первую любовь. В общем, книга, которую я могу смело рекомендовать к прочтению для любого возраста, начиная лет с 9. Как и во всех книгах серии «Лучшая новая книжка», текст в ней играет главную роль. Иллюстраций в книге не так много, и их главная цель ‒ передать атмосферу. Я старалась сделать легкие и атмосферные рисунки, как скетчи, которые погружают читателя в пространство книги и не отвлекают от чтения.

Беседу вела Полина Андреева
Фото Полины Андреевой