Раньше я думал, что счастье – просто радость от нового подарка, от того, что любящие родители могут исполнить любую твою прихоть. Но, прочитав повесть Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков», я понял, что понятие «счастье» гораздо шире: оно может быть от повседневных дел, от друзей, от детства. Счастье можно пить и закупоривать в бутылки, но оно не может быть создано машиной. Оно должно быть тёплым и ласковым, как мамины руки, с ароматом шоколада, ванильного мороженого, клубники и… настоящим.

Главный герой произведения мальчик Дуглас Сполдинг описывает в личном дневнике с помощью волшебной палочки – карандаша Тайкондерога, события, произошедшие летом 1928 года. Одна из записей в этом дневнике – история «Ароматный запах травы и убаюкивающее пение косилки, или Новый сорт травы из Калифорнии».

Я никогда не думал, что обыкновенный покос травы может вызвать столько положительных эмоций, которые, складываясь вместе, как пазлы, превращаются в счастье: «От этой косилки на душе становится спокойнее…», «…и жужжанье косилки словно подпевало завтраку», «Дедушке уже представлялось, как она щекочет его ноги, охлаждает разгорячённое лицо, наполняет ноздри извечным ароматом вновь родившегося лета…» Дедушка считает, что в праздники люди должны бросать друг в друга не конфетти и не серпантин, а пригоршни свежескошенной травы. И мне вдруг очень захотелось устроить такой салют (было бы плохо, если бы я прочитал это произведение 1 сентября, ‒ мне бы пришлось ждать целый год; хорошо, что сейчас лето, и я обязательно это сделаю!). Ну что такое трава, которая вырастает до определённого уровня? Трава из Калифорнии, которую предложил Билл Форестер, конечно, хороша (она освобождает от «лишнего труда»), но она «неживая», «ненастоящая», ей нельзя кидаться, от неё не почувствуешь запах земли, дождя, солнца, она не будет щекотать твои пятки… Она равнодушна к людским чувствам и эмоциям, она просто спит… Вот и первое правило счастья: оно рядом, оно в повседневных делах, и ты должен его заметить.

Следующее условие счастья, выведенное в личном дневнике волшебной палочкой – «Неземная грусть прощания или земное счастье быть рядом с другом».

У владельца личного дневника был друг по имени Джон Хаф. Он «был единственным божеством, которое обитало в Гринтауне, штат Иллинойс, в двадцатом веке». Мы забываем, что мы счастливы, счастье для нас становится привычкой: «…думал, что так будет вечно». Когда Дуглас понял, что может потерять друга, он очень испугался. Ему даже не хотелось говорить про кузнечиков. Когда Джон опаздывал на поезд, во время игры в статуи Дуглас приказал ему: «Стой здесь и не сходи с места ровным счётом три часа». Но, как бы он ни старался удержать Джона, у него ничего не получилось: «единственное божество Гринтауна» уехало на поезде в Милуоки. Осталась только память. Вот и второе правило счастья: береги преданных друзей, подаренных тебе судьбой.

Радость и грусть всегда идут рядом, рука об руку. Без грусти не было бы и радости; точнее, мы бы не поняли, что это ‒ радость. Ведь если бы постоянно светило солнце, мы бы не почувствовали радость от прыгания по лужам, радость от игры в снежки и от лепки снеговиков. Никогда бы не увидели пробуждение природы весной и осеннего маскарада. Так и в жизни: без расставаний не было бы и встреч. И у меня вдруг родилась мысль: а ведь Дуглас и Джон когда-нибудь снова встретятся. Они почувствуют связь друг с другом и поймут, что такое настоящая дружба.

Фундаментом огромного сверкающего дворца под названием «Счастье» является детство. Я думаю, что запись в дневнике Дугласа Сполдинга могла бы быть такой: «Детство – это не просто период в жизни человека, это мир путешествий и открытий, загадок и находок, причин и последствий».

Только в детстве мы понимаем, что в теннисные туфли запрятаны «тонкие, твёрдые мышцы оленя», а основной девиз этих туфель: «Ищи друзей, расшвыривай врагов».

Только дети понимают, что надо жить настоящим, а не прошлым. Мистер Бентли говорил: «Время не стоит на месте». Но миссис Бентли поняла это только тогда, когда это ей объяснили дети. Ведь «когда всё время рядом с людьми, они не меняются ни на йоту». И детство нужно беречь, ведь когда оно уйдёт, его больше не вернуть. И это тоже счастье.

Возникает вопрос: как же сохранить это счастье? И в дневнике мы находим ответ ‒ вино из одуванчиков, «пойманное и закупоренное в бутылки лето» (счастье). Вино из одуванчиков – лекарство от всех на свете болезней: болезнь – «зима», а вино из одуванчиков – лето! По сути, этот напиток нельзя назвать вином, но он расслабляет, поднимает настроение, согревает душу…

Казалось бы, можно создать Машину Счастья, как считал Лео Ауфман: «Машина даст ему счастье, как та магическая крупинка соли, что брошена в океан и вечно рождает соль…» Но почему-то эта машина приносит людям грусть: «Твоя машина говорит: “Ты молодая”. А я уже не молодая. Она всё лжёт, эта Машина грусти!» И Лео Ауфман разобрался, что такое счастье. Счастье – это когда его дети играют в шахматы и вырезают из бумаги платья для своих кукол, рисуют акварелью и пускают по рельсам заводной паровоз. Счастье – это когда пахнет свежим хлебом и его мажут настоящим маслом. Счастье – это семья, счастье – это жизнь: «Тут было всё, что надо, и всё это – живое, неподдельное».

Счастье – своеобразная фотография, проявленная летом и закреплённая вином из одуванчиков. Кстати, если бы посадили траву «нон-фикшн», она бы заглушила одуванчики, и не было бы вина, и не было бы счастья.

Я бы поместил это настоящее, живое чувство в свой личный фотоальбом под названием «Память».

Счастье ‒ оно везде. Его можно ловить сачком, как бабочек, им можно дышать, играть. Для меня счастье – это большой-большой одуванчик, с которого я хочу сдуть пушинки, и чтобы они разлетелись по всему миру и подарили всем-всем людям волшебное счастье!!!

Александр Иванов, 13 лет, г. Москва