Роман Кэтрин Ранделл «Исследователь» ‒ книжка совсем не сказочная. Но все же это приключения, опасности, экзотический колорит джунглей Амазонки… Я решила попробовать почитать ее с Алешей и Ваней на нашем традиционном вечернем чтении вслух.

Почти сразу же я об этом пожалела. Первая глава далась нам мучительно трудно – и к ее концу я уже почти решила, что она станет для нас и последней.

Некие дети, друг с другом незнакомые, летят с пилотом в маленьком самолете, пилоту становится плохо, он теряет управление, самолет терпит крушение.

Ване нужно, чтобы «вводные данные» были прозрачными и понятными. Поэтому ничем не объясненная исходная ситуация ввела его почти в ступор. Почему столько детей летят без родителей и без какого-то взрослого сопровождающего? Откуда и куда они летят? Эти вопросы он задал раз пять и, не получив от автора внятного ответа, ощутимо начал «выключаться» из чтения.

Усложнило ситуацию и представление Вани о том, какими бывают самолеты. Напрасно я напоминала ему фильм «Последний дюйм», мультфильм про Маленького Принца и сказочную повесть Крапивина «Самолет по имени Сережка». Опыт бывалого путешественника помогал Ване представить самолет во всех подробностях: огромный боинг со стюардессами, кучей багажа, напитками на борту и прочим. Этот образ оглушительно сталкивался в его сознании с образом маленького шестиместного аэроплана, который появляется перед нами в «Исследователе». От нестыковки двух картинок Ваня совсем растерялся.

Ну и вишенкой на торте были неизвестные для обоих мальчиков слова и термины.

«Стиснув зубы, Фред сосредоточенно повторял все движения сидевшего рядом пилота: штурвал, дроссель».

Ваня (с тоской от очередной непонятности): «Мама, ну как маленький мальчик может сидеть рядом с пилотом?! Кто его пустит в кабину к летчикам?!»
Алеша (одновременно с Ваней, с легким раздражением): «Мам, что такое дроссель? Что, редакторам сложно сразу объяснение дать, неужели они думают, что мы должны это знать?!»

Обычно, когда книга нравится, непонятные слова, наоборот, притягивают, словно заманивают, зовут разобраться, распутать какую-то тайну. Здесь же они добавили непонятности к уже непонятному – и в итоге вызвали у обоих мальчиков полное отторжение. Стало очевидно, что «встреча с книгой» не состоялась.

И мы ее отложили.

…Через день Ваня хмуро спросил: «Ну а что с этими непонятными детьми стало?! Они выжили хоть?» И мы, напряженные, настороженные, по-прежнему не доверяющие этому «чужому» для нас повествованию, все же сели читать вторую главу.

И утонули.

Это был особый, непривычный, непохожий на нашу реальность мир джунглей Амазонки. Описанный глазами испуганных, уставших, растерянных детей. Точнее, одного мальчика, Фреда.

Надо сказать, что в книге нет «красивостей». Наоборот, она подчас даже излишне (на мой вкус) физиологична: «Он был немолод и напоминал военного. Из ноздрей у него торчали жесткие волосы…», «Он выудил сладости. Рука намокла: из-за пореза на бедре карман был полон полузасохшей крови, в которой всю ночь мариновались леденцы», «Макс принялся сосать конфетку, причмокивая. Из носа у него по губам и подбородку потекли сопли» и т. п.

Эта физиологичность может в первые минуты показаться неприятной, но потом ты перестаешь ее замечать. Точнее, она незаметно вплетается в повествование и (вот уж, непостижимые законы искусства) добавляет рассказу «осязаемости».

Впрочем, я не буду сейчас как филолог пытаться разобраться, из чего складывается в книге «эффект присутствия». Скажу только, что уже начиная со второй главы это мы были Фредом (ну и немножко Лайлой с Кон, а Ваня явно соотносил себя с непоседливым и всюду сующим свой нос Максом, самым младшим из компании).

Это мы нашли полуразрушенный шалаш (выходит, здесь есть еще люди?!), построили плот, испугались кайманов и научились обманывать диких пчел, обмазавшись муравьиной кислотой.

Это нам было то страшно, то смешно, а часто нас переполняла гордость от того, что мы снова смогли сделать что-то, чего еще не умели вчера.

И это мы все больше и больше влюблялись в это зеленое царство – и одновременно мучительно тосковали по дому, по родным.

Алеша, освоивший уже всю программу начальной школы по окружающему миру (и еще пару книжек по географии и несколько фильмов BBC про разные климатические зоны Земли и их флору с фауной), к моему радостному удивлению, очень часто предугадывал «на шаг вперед» драматические повороты сюжета. «Там могут быть пираньи», ‒ заволновался он, когда дети на плоту стали опускать руки в воду реки. И действительно, всего лишь через страницу дети столкнулись с пираньями… «Не всякие плоды и ягоды можно есть», ‒ предостерегал Алеша героев книги, и снова оказался прав. Впрочем, своей правоте он не успевал обрадоваться – настолько сильно переживал за ребят. И в какой то момент даже попросил меня проспойлерить, все ли спасутся.

…Может показаться, что «Исследователь» ‒ это детский вариант робинзонады (написанный «по следам» Дефо, «Таинственного острова» Ж. Верна и проч.), вот только у героев задача не просто выжить в «первозданных» природных условиях, но и найти дорогу домой.

Это действительно так. Однако в книге поднята еще одна очень важная проблема.

Фред грезит историями о различных исследователях, он читал много книг о них и мечтает стать одним из них. И судьба непостижимым образом сталкивает его (вместе с его товарищами по несчастью) с одним из этих легендарных путешественников.

Реальность оказывается сложнее, чем книжная романтика. Во-первых, у Исследователя жизнь складывалась трагически (здесь, в джунглях, он похоронил жену и сына, погибших от болезней, которые принесли европейцы), его душа искалечена, а сердце ожесточилось, поэтому он не бросается к детям с распростертыми объятиями, не торопится помочь им вернуться домой. Им еще предстоит завоевать его доверие – и это ох как непросто.

Во-вторых, Фреду предстоит понять, почему их новый знакомый считает, что исследование неизвестных земель приносит этим землям только беды. Именно поэтому мужчина вот уже много лет чинит «маскировку» из лиан, чтобы никто с воздуха не смог разглядеть заброшенный древний город. Фред пытается доказывать, что человечество должно узнать об этом уникальном памятнике архитектуры – но получает жесткий отпор, включающий нелицеприятную характеристику и человечества, и «исследователей в пробковых шлемах».

Сумеет ли мальчик принять совершенно новую для себя точку зрения? И как тогда быть с его мечтой стать исследователем?

Но общение с новым знакомым состоит не только из трудностей. Ученый показывает детям многое из того, чему они без него бы не научились (и мы понимаем, что «выжить» в природе джунглей и обустроить в ней нормальную жизнь – это совершенно разные уровни адаптации; Исследователь здесь выступает кем-то вроде Сайреса Смита из «Таинственного острова» – ну а мы вместе с остальными героями можем только, раскрыв рот, изумленно смотреть на его «уровень мастерства»). А главное – он постепенно раскрывает перед нами свою философию о том, каким должен быть настоящий исследователь (оговорюсь: этот уровень повествования «зацепил» меня и старшего сына, который иногда слушал наше чтение; Ваня и Алеша, как мне кажется, прошли мимо всей «философско-этической» части, она для них еще «на вырост»):

«‒ Видите все это? – Исследователь высоко поднял факел, освещая деревья и спящих птиц. – Исследователь не обязательно бродит по джунглям. Каждый человек на этой земле – исследователь. Исследовать – значит уделять внимание чему-либо. И только-то. Внимание. Именно этого жаждет мир. Уделяя миру достаточно внимания, вы будете в полной безопасности».

…Надо сказать, что у книги филигранно выписанный конец, в котором свою долю радости получают и те читатели, которые с замиранием сердца следили за приключениями героев, и те, для кого важной частью книги стала полемика между Исследователем и Фредом. В этом финальном эпизоде четверо ребят, как и договаривались еще в джунглях, встречаются в кондитерской Лондона (через двенадцать лет после своего возвращения). Эпизод наполнен значимыми деталями, которые «развязывают» все сюжетные узлы (если вспомнить известную метафору, здесь «стреляют» все ружья, которые писательница тщательно «развешивала» по стенам на протяжении всего повествования). Мы узнаем, как сложилась судьба каждого из героев, видим, что они, уже взрослые люди, остались верны «своим джунглям», своим детским мечтам и той философии, которую передал им Исследователь. Заканчивается книга обещанием Фреда (который, как пишут газеты, стал «исследователем нового типа») выяснить, жив ли тот, кто так много сделал для них:

«‒ Как только закончится сезон дождей, я вернусь на Амазонку. И попытаюсь снова разыскать тот город.

‒ Но никому его не покажешь? – спросила Кон.

‒ Нет! – сказал Фред. – Конечно нет. Просто скажу, что мы выжили. И продолжили исследовать мир».

P.S. Мы прочитали эту книгу несколько месяцев назад. Но до сих пор время от времени в игровой появляются развешанные по лестницам спортивного комплекса «лианы» из одеял, шарфов и прочих подходящих и неподходящих материалов, а на полу вдруг возникают утесы из груды стульев, мимо которых на матах-плотах сплавляются почти голые, усталые, но отважные дети. («Берегись! Там кайман!.. Скорее, начался лесной пожар, хватайся за меня!») Это Алеша и Ваня играют в «Исследователя».

Евдокия Варакина

_________________________________

Кэтрин Ранделл
«Исследователь»
Художник Мария Колкер
Перевод с английского Заура Мамедьярова
Издательство «Рипол Классик», 2019