– Кристина и Юлия, расскажите, как у вас появилась идея сделать книгу для детей о военных конфликтах недавнего времени. Ведь подобных книг на русском языке еще не было?

Кристина: Идея пришла не сразу. Поначалу мы сами не знали, во что ввязываемся. Я никогда и не думала, что возьмусь писать книгу о войне... В детстве я была очень впечатлительной, пролила много слез над книгами о Второй мировой войне. Став взрослой, я просто исключила из своего информационного поля новости о войнах. Но когда я была в Северной Ирландии, то случайно наткнулась на рассказы очевидцев о конфликте, который там закончился относительно недавно. И я вдруг осознала, что есть мои сверстники, которые столкнулись с войной не в книгах, а в жизни. Меня буквально ошпарило стыдом ‒ ведь неправильно об этом не знать и не говорить. Тогда же ко мне пришло понимание, что не важно, на чьей ты стороне, потому что военный конфликт – это всегда плохо для людей. И я начала собирать истории пострадавших с обеих сторон конфликта. Я веду передачу на петербургском интернет-радио. И когда мы с коллегами награждали на сцене участников международной антивоенной программы фестиваля «Моя планета», мы объявили, что ищем такие человеческие истории. Но найти парные истории было непросто. Потом мы познакомились с Юлей Брыковой, и она предложила собрать подобные истории о конфликтах на Балканах. Я понимала, что это большая часть работы, и предложила Юле войти в проект.

Юлия: Так сложилось, что моя жизнь давно связана с Балканами. У меня там было много друзей. Я знала, что на их детство выпала война, но не задумывалась о том, что с ними происходило. Когда я спросила: «А вы застали войну в 90-е?», они ответили: «Да, застали» и согласились рассказать об этом. Так появилось пять историй о Балканском конфликте.

Мы с Кристиной обсуждали, в каком формате лучше сделать книгу, так чтобы она была понятна детям. И пришла идея сделать графический роман, потому что в формате комикса детям легче воспринимать материал. Можно сперва посмотреть картинки, а потом уже прочитать текст.

– Как вы считаете, почему большинство книг о войне посвящено двум мировым войнам прошлого века, блокаде Ленинграда, жертвам Холокоста, а наше время принято считать мирным? Ведь войны и военные конфликты продолжаются и в наше время.

Юлия: В конце книги есть карта мира, где мы отметили все военные конфликты после Второй мировой войны, не только те, о которых мы рассказываем. Возможно, мы просто не успеваем осмыслить военные конфликты, которые случились недавно или длятся по сей день. Особенно, если они где-то далеко от нас. Когда живёшь там, где войны нет, появляется ощущение, что войны нет нигде в мире.

Взрослые сами не знают, как относиться к новым войнам. По Второй мировой войне сформирована общая позиция: «Был фашизм, и мы его победили. Это была большая трагедия, большая эпопея». А относительно новых войн такой общей позиции нет. Часто мы не знаем, почему они начались и кто первый их начал. Многие из конфликтов до сих пор не закончились. Нужно время на осмысление таких событий.

Кристина: Проще говорить о том, что уже прошло, о чем уже сформировано устойчивое мнение. О том, что происходит сейчас, всегда сложно говорить. Но это не отменяет того, что война – это всегда плохо.
Я понимаю, что книг о современных конфликтах практически нет, но надеюсь, что подобных антимилитаристических книг будет появляться все больше и больше.

– Вы проделали огромную работу. Расскажите, на основе чьих реальных историй была написана книга? Насколько сложно было собирать такие истории с разных концов света?

Кристина: Некоторые интервью я брала интервью на английском и потом переводила на русский. Делала из этого динамично развивающийся сюжет, потому что, процитирую одного из моих рассказчиков: «Детская память – словно мозаика, в ней много разных фрагментов». Мне кажется, все так помнят, фрагментами.

Когда я отправляла отредактированный текст своим героям, мне хотелось получить от них какие-то комментарии, обратную связь от каждого, ведь словом можно ранить, а книгу хотелось сделать бережно не только по отношению к читателям, но и к участникам. Но замечаний почти не было.

Юлия: Одну историю мне рассказала Тамара, мой издатель в Сербии. В тот момент она жила и работала в Москве. Я никогда и не думала, что она столкнулась в жизни с военным конфликтом. Я просто как-то спросила ее: «Тома, а ты застала войну?» И она ответила: «Ты не поверишь, целых две». Она рассказала мне свою историю и историю своей двоюродной сестры – сербки, которая живёт сегодня в Республике Сербской в составе Боснии и Герцеговины. Другая история – моей приятельницы Эны, боснийской мусульманки.

Истории из Косово и Хорватии мне присылали на английском языке. Кристине тоже присылали истории на английском языке. Мы переводили их на русский, редактировали, художественно обрабатывали. Затем снова переводили на английский, чтобы согласовать с героями этих историй.

В Израиле свою историю с разрешения папы мне рассказала девочка восьми лет. Её семья сегодня постоянно страдает от ракетных атак. Ноа ответила на много моих вопросов, из которых собралась целая история.

– По какому принципу вы выбирали своих героев, и как работали с текстом? Как вы превращали фрагментарные воспоминания в истории?

Юлия: Мы собирались рассказать историю с двух сторон каждого конфликта ‒ это и стало основным критерием отбора. Например, мы решили включить в книгу палестино-израильский конфликт. Я занималась историей с израильской стороны и ужасалась тому, что дети до сих пор бегают в бомбоубежища. А потом прочитала историю Кристины про мальчика из Палестины. Я не могла понять, как такое возможно, почему, зачем, для чего такие страдания?! Почему нужно бежать из страны, почему люди живут за колючей проволокой? Для меня история и подробности палестино-израильского конфликта стали большим открытием. Это навело меня на мысль, что люди, которые будут читать нашу книгу, придерживаясь одной из сторон конфликта, смогут неожиданно для себя заглянуть на другую сторону и увидеть, что и там и там дети страдают одинаково. В войну плохо всем.

Мои друзья из Сербии, с которыми мы говорили об их военном детстве, чуть младше меня. Когда они показали текст своим родителям, те очень возмущались, что девушки рассказали всё неправильно. Они спрашивали, почему те не осудили в своих рассказах натовский блок, почему не рассказали, что от бомбардировок могли взорваться химзаводы, кто в бывшей Югославии виноват в её распаде, кто первый пришел с войной… Мы с девочками пытались объяснить им, что нашей основной целью было просто рассказать историю глазами детей, как они это помнят, как им было страшно, как они переживали, как хотели есть, как искали для себя в чём-то отдушину. Ведь дети не знали о политике. И именно это мы хотели отразить в нашей книге.

Кристина: Я политику не убирала ни в одной своей истории. Ее просто не было. В абсолютно ужасных ситуациях дети переживали, что им не разрешили взять с собой куклу, или что невозможно к завтрашней контрольной подготовиться, потому что бомбят. Они живут в своем мире. Для меня это было открытием.

Юлия: Мне приходилось некоторые тяжелые моменты опускать. Но это была не политика, а этнические проблемы. Раньше на Балканах, в Югославии, все народы жили вместе. Семья моих героев столкнулись с предательством друзей, соседей. Родители пытались по-своему объяснить своим детям, почему с ними больше не хотели играть друзья или почему одноклассники их оскорбляли, и дети это запомнили.

Самой сложной историей для меня была одна из боснийских ‒ та, которую рассказала Эна. Там было много информации о концлагерях, которые прошли ее родители, о рабстве и бесчеловечной жестокости. Эти подробности я сочла слишком тяжёлыми для детской психики и не включила их в текст истории. Мы обсудили с Эной, о чем будем говорить вслух, а что оставим за кадром, чтобы немного понизить градус напряжения. Мы с Кристиной старались бережно писать наши истории, понимая, что их будут читать дети.

– Поделитесь своим опытом, как, на ваш взгляд, правильно говорить с детьми о войне в контексте новейшей истории. И с какого возраста можно рассказывать ребенку о войне, что стоит говорить, а что нет? Ведь дети сталкиваются с этой темой уже в детском саду, на празднике, посвященном Дню Победы.

Юлия: У моего сына в детском саду был урок музыки, на котором дети пели трагичные песни. Сын плакал и говорил: «Я не хочу ходить на музыку!» Я тогда ему рассказала, что была в нашей истории Великая Отечественная война. Спустя несколько лет он увидел в новостях, что сейчас идет война в Сирии. Он беспокоился, как там живут люди, у всех ли есть еда. Книга – просто способ прожить с ребенком сложную тему. Когда у ребёнка появляется вопрос, ему нужен ответ. И лучше, если он его получит от родителей. Поэтому нашу книгу надо сначала прочитать самим родителям, а потом предлагать ребенку в зависимости от его психологической готовности.

Моему сыну сейчас 9 лет, он знает, что я полтора года работала над книгой. Когда «Войну vs Детство» привезли и я первый раз ее открыла, сын подошел, посмотрел, полистал и сказал: «Мам, ты знаешь, я поздравляю тебя с выходом книги, но я пока не готов ее читать, я чуть-чуть подрасту, и мы прочитаем ее вместе». Я сказала: «Хорошо, сынок, когда ты будешь готов, я с удовольствием прочитаю ее вместе с тобой».

Кристина: Я согласна с Юлей ‒ нет ответа на вопрос «когда», с какого возраста. Все дети разные. Сначала нужно прочитать книгу самому и попробовать понять, как это будет воспринято ребенком.

Раньше, до написания книги, я считала, что нужно ждать, пока ребенок сам тебя о чем-то спросит. И когда ты получил вопрос, отвечать на него. На обсуждении нашей книги в РГДБ психолог Елена Мартынова процитировала Л.С. Выготского: «Воспитание должно опережать развитие». Мне эта формула показалось очень близкой. В ней больше силы и больше продуманности, чем в «поговорим, когда спросит». Ведь многие сложные темы возникают, что бы мы ни делали, и ребенок должен быть к этому подготовлен.

– Как реагируют родители на вашу книгу?

Кристина: Мы, современные мамы, слишком часто ограждаем детей от сложных тем. В советское время вообще никто не думал, с какого возраста детям можно показывать фильмы о войне. Современные дети, конечно, больше избалованы развлекательным контентом, чем мы в нашем детстве. Сейчас я считаю, что не нужно избегать сложного, нужно научить ребенка с ним справляться. Задача родителя – бережно провести ребенка через любую непростую тему, познакомить его с ней.

– Расскажите, как вы выбирали иллюстраторов для книги, как выбирали обложку.

Кристина: У нас есть художественный руководитель, Настя Мята, наша питерская художница, которая согласилась не только нарисовать первую историю, но и собрать художников из России и Украины, которые проиллюстрируют всю книгу в жанре графического романа. Это оказалось непростой работой, потому что мы подходили очень внимательно к цветовой палитре книги и ее общей стилистике, старались сделать ее мягкой и максимально убрать агрессию. Большое спасибо Насте за эту работу.

Когда иллюстрации были готовы, мы провели конкурс в Инстаграме на создание обложки для книги. Художники из разных стран мира прислали нам больше 160 работ. Для нас было очень важно, что эта тема привлекла столько людей. Двое суток мы жарко спорили в чате, выбирая обложку книги, пока один из экспертов, Андрей Дроздов, не предложил сделать галерею альтернативных обложек. Получился целый набор образов, которые рождаются у художников при мысли о войне.

Юлия: Среди иллюстраций, которые мы в итоге включили в подборку на развороте книги, есть и работа 9-летней Джамили из Татарстана, где было нарисовано большое обожженное лицо. Мы очень долго обсуждали этот вариант. Но нам все-таки хотелось сделать не травмирующую обложку, убрать все резкое, пугающее. Хотя наши герои выбирали совсем другие обложки ‒ например, домик, который рушится над головой. В итоге в качестве компромиссного варианта мы выбрали работу Алёны Сэкинэ, на которой дети рисуют мелками на асфальте.

Кристина: В майские праздники, ко Дню памяти жертв войны, мы хотим запустить флешмоб «Дети против войны». Участвовать могут целые семьи. Нужно будет нарисовать мелками на асфальте антивоенный рисунок и сфотографировать. Мы соберем эти фотографии и видео в клипе. Музыку для клипа написала Анна Каменева. Мы уже получили фотографии, где взрослые мужчины и женщины, как дети, рисуют мелками на асфальте образы на эту тему. У меня было полное ощущение чуда, когда такие фотографии сами собой посыпались в отзывах, до объявления флешмоба. Читатели «Папмамбука» тоже могут принять участие. Присылайте фото нам с Юлей или выкладывайте их в соцсетях с тегом #войнаvsдетство.

Юлия: Мы сделали аккаунт книги в Инстаграме – @war_vs_childhood и хотим продолжить собирать там воспоминания и истории людей, которые в детстве столкнулись с войной. Инстаграм – площадка модная, и когда на сложные темы разговариваешь на понятном многим людям языке, они начинают слушать и слышать.

Беседу вела Мария Горнова