«И чего я в нее влюбился? А не в Ингрид или Анн-Мари, например? Многие считали, что они симпатичнее. Да и они сами так думали, потому что выглядели точь-в-точь как девицы из девчачьих журналов. Эльза же была крепышка, с копной рыжих волос, которые торчали во все стороны, словно наэлектризованные. К тому же говорила в нос. И все равно, в жар меня бросало только от нее. Почему?»

Одиннадцатилетний Федор отказался комментировать этот фрагмент – понять, почему любишь, невозможно. Крепышка, рыжая, говорит в нос… – да какая разница! И это было для меня неожиданно «взрослым» ответом: я и сама часто пытаюсь объяснить (себе, конечно), что меня в человеке притягивает. Зато у нас получился интересный разговор, как «распознать» любовь. Вернее, Федор говорил, а я молча выражала удивление.

Я: Как можно понять, что это любовь?

Федор: Ты как будто бутылка с газировкой.

Я: ?

Федор: Пузырьки медленно поднимаются к крышке.

Я: ?

Федор: Я чувствовал это, когда она положила голову ко мне на плечо.

Я (улыбаясь): Это приятно?

Федор: Приятнее, чем когда бросает в жар.

В книге есть замечательные эпизоды, когда Фред разговаривает в гардеробной с отцом, ушедшим на войну. Там папин костюм, темно-синий в светлую полоску, и его выходные туфли (родители любили танцевать вместе). Взрослеющему мальчику хочется, чтобы отец был рядом. И ветер в вентиляционной трубе как будто отвечает его голосом:
«– Из-за любви можно нервничать?

– И да, и нет. Ты что имеешь в виду?

– Я положил подарок в парту одной девочке, о которой я тебе уже рассказывал. Ну, той, в которую я, наверное, влюбился.

– И…

– У нее такие сильные мускулистые руки.

– А это плохо?

– Нет, даже симпатично. Но я завернул подарок в страницу с комиксами про силача Попая.

– Вот оно что!

– Ну, ты знаешь, это тот, у которого огромные бицепсы. А вдруг она подумает, что я хотел подразнить ее?

– И поэтому ты так нервничаешь?

– Ну, из-за этого тоже. Она очень обидчивая. И потом – что, если она прочитает мое письмо вслух при всем классе?

– Ты думаешь, она может?

– Нет.

– Тогда будь что будет. Без риска не прожить».

Вот тут у нас с Федором развернулась оживленная беседа. И он снова меня удивлял. Например, он думает, что страх, риск и любовь всегда рядом.

Откуда этот страх? Боишься, что другой не поймет или не примет, а ведь он важный для тебя человек или даже незаменимый. И если другой не поймет или не примет, тебе будет больно.

Почему есть такая опасность – быть непонятым? Потому что не знаешь, как сделать любовь «видимой» для другого и сам можешь вести себя нелепо, неловко, по-дурацки – волнуешься.

Как можно справиться со своим страхом? Принять риск быть непонятым, риск почувствовать боль, риск показаться нелепым. Принять, что любовь делает человека хрупким. Каково!

Фред подарил Эльзе шоколадку с альпийскими коровами на обертке (невиданная роскошь в военное время), хотя и завернул ее в страницу из комиксов про Попая и приложил дурацкую записку – получилось как получилось. А потом он даже подрался из-за Эльзы с другим мальчишкой, пусть и проиграл. И именно так, с дурацкой запиской и расквашенным носом, Фред понял, что он кое-что значит для Эльзы.

Подарком Фреду от Эльзы было карманное зеркальце. Она сказала, что в нем можно увидеть человека, который ей нравится: «Я попытался увидеть себя ее глазами. Как человека, который может нравиться. Но увидел только заспанное лицо мальчишки, которому расквасили нос».

В конце концов мы с сыном вышли на разговор о том, что «хрупкий от любви» человек – красивый.

А когда закончили говорить, я рассеянно думала, откуда Федор всё это знает… И еще ‒ как подростки моего поколения взрослели без Старка…

Ксения Зернина

______________________________________

Ульф Старк
«Маленькая повесть о любви»
Перевод со шведского Марии Лаптевой
Иллюстрации Иды Бьорс
Издательство «Белая ворона», 2019