‒ Ольга, вы много пишете как журналист и много переводите с английского на русский, особенно детскую литературу. Расскажите сначала о себе и о том, почему вы стали специализироваться именно на переводах детских книг.

‒ По образованию и первой профессии я клинический психолог, работала в одной из психиатрических больниц Москвы. Переводить детские книги я начала еще в 1980-х. У меня нет своих детей, и я помогала сестре растить ее трех сыновей и дочь. Две первых книги, которые я перевела, это «Принц Каспиан» и «Последняя битва» Клайва Льюиса. Делала я это безо всякой надежды на публикацию, просто потому что хотела, чтобы эти книги прочитали мои племянники. К этому времени первая книга, «Лев, Колдунья и Платяной шкаф», была опубликована, а остальные четыре ходили в самиздате (в Советском Союзе они не могли быть напечатаны по цензурным соображениям). Мои переводы были одобрены Натальей Трауберг, известной переводчицей, чьи переводы «взрослого» и «детского» Льюиса уже распространялись в самиздате.

Началась перестройка, и в 1991 году моя кузина Анна Годинер стала редактором нового маленького издательства, решившего специализироваться на детской литературе. Вместе с ней мы собрали все семь переводов «Хроник Нарнии» К.С. Льюиса, отредактировали (я перерисовывала и переводила карты) и издали семь тоненьких книжечек всех цветов радуги. Так я внезапно стала переводчиком с двумя опубликованными книгами. Довольно быстро новая профессия вытеснила старую.

Сначала я работала только с этим издательством, потом, когда оно закрылось, открылось детское издательство «Нарния», и я довольно долго сотрудничала с ним. Мне никогда особенно не хотелось переводить литературу для взрослых, но иногда я это делаю, и это тоже интересно. Конечно, всегда приходилось зарабатывать деньги чем-то еще – в России я в основном работала редактором, а в Америке много лет проработала в фонде, связанном с поддержкой гуманитарных наук.

Я переехала в Нью-Йорк 21 год тому назад, и пару лет не переводила (да и не читала по-русски). Потом снова начала – с горячо любимой мною книги «Шпионка Гарриет» Луиса Фитцью. Постепенно я стала работать с несколькими издательствами, сейчас сотрудничаю с десятком разных московских издательств.

Писать о детской литературе я начала почти случайно: меня попросили написать послесловие для родителей – одно, другое, третье. Теперь я почти равное время занимаюсь переводами и пишу о детских книгах – для родителей, учителей и всех, кому интересно. Более систематические исследования детской литературы начала лет десять назад.

Сначала я переводила только «chapter books» ‒ мне очень интересен этот возраст, когда дети начинают читать самостоятельно и самостоятельно выбирать книги для чтения. Последние годы перевожу и много книг для маленьких, и литературу для подростков и young adults.

‒ Расскажите, как вы выучили английский и откуда брали те книги, которые сначала читали, а потом переводили на русский?

‒ Как всякий ребенок из интеллигентной семьи, я учила английский с детства, но очень неудачно, и только позже у меня получилось заняться языком более серьезно. Когда я начинала переводить, я могла только читать по-английски, а говорить научилась гораздо позже. Книги К.С. Льюиса были в Ленинской библиотеке, мой отец был доктором технических наук, и ему разрешалось брать там книги на дом. Он брал книгу на две недели, а потом еще на две недели, и так далее.

‒ Вы выбирали для перевода те книги, которые вы уже читали и любили? Читали ли вы их в детстве?

‒ Нет, ни одну из книг, которые я переводила, я не читала в детстве или потом, до того, как стала переводить. И даже не слышала о них. Просто я люблю детские книги и с удовольствием читаю их всю жизнь.

‒ Как вы выбираете, что переводить? Вы по-прежнему читаете много американских и британских детских книг?

‒ В первые годы я работала «скаутом» для издательств (редакторы часто не читали по-английски) и помогала выбирать книги, иногда предлагала то, что сама нашла, иногда оценивала то, что они предлагали. В последние десять лет чаще всего издательства предлагают мне перевести конкретную книгу. Я не берусь за книги, которые мне не нравятся. При этом я стараюсь читать современные англоязычные детские книги, хотя, конечно, прочесть всё не под силу одному человеку.

‒ Как вам кажется, все те изменения, которые произошли за эти годы с англоязычной детской литературой, облегчают ее перевод или делают его более трудным?

‒ Мне трудно сказать, легче или труднее переводить современные книги. Когда я начинала, я жила в Москве и переводила книги, написанные в 1950-х или 1960-х. Все было трудно, все реалии вызывали множество вопросов. Когда я переводила «Мистер Бог, это Анна» Финна, я просидела два часа с англичанином, и даже он не смог ответить на все мои вопросы. Сейчас я живу в Нью-Йорке, и это гораздо легче, я знаю больше, и у меня больше возможностей узнать, спросить или посмотреть в Google. Последние 10 лет я работаю в соавторстве с сестрой, Галиной Гимон, она живет в Москве, по образованию математик, вырастила четырех детей. У нас получился отличный переводческий союз, и чаще всего мы переводим современные книги.

‒ Как переводчик, видите ли вы разницу между британской и американской детской литературой?

‒ Разница, конечно, есть, но все же это больше зависит от времени написания. Энит Блайтон, британский автор детских детективов 1950-х и 1960-х, очень отличается от Мег Розофф, современной писательницы, родившейся в США и живущей в Англии. Но сейчас я много работаю с комиксами и графическими романами, а это совсем другой опыт перевода.

‒ С какими вы встречаетесь трудностями, когда приходится «объяснять» русскоязычным детям различия между российской и американской или британской культурами? Легче ли это делать теперь или тяжелее?

‒ Переводчик детских книг всегда переводит культуру, всегда старается передать мелкие детали быта другой страны. Мне самой в детстве были страшно интересны мелкие детали, и я стараюсь их не упускать в переводе, хотя и не всегда удается. Для меня исключительно важны реалии чужой жизни. Да, конечно, когда переводишь книжку из жизни девочки в Техасе в конце девятнадцатого века («Эволюция Кэлпурнии Тейт» Жаклин Келли), приходится немного подробнее, чем в оригинале, объяснять, как устроена, например, «cotton gin» (хлопкоочистительная машина). Но мне кажется, что дети гораздо меньше взрослых боятся различий, их привлекает возможность узнать что-то новое. К тому же, в российской традиции существует практика примечаний переводчика в детской и подростковой книге, которая мне очень нравится (как исследователь, я написала об этом статью).

‒ Может быть, именно благодаря культурным различиям на самом деле легче переводить те детские книги, где действие происходит в фантастическом мире?

‒ Да, в каком-то смысле сказки и фэнтези – универсальный материал, но тут приходится придумывать множество имен и названий, часто решать, что важнее передать – форму или смысл. Интересным примером может послужить книга Элизабет Гоудж «Тайна Лунной Долины» – очень английская и при этом полная фантастических существ и названий.

‒ Приведите, пожалуйста, один или два примера игры слов в переводе, которыми вы особенно гордитесь.

‒ Трудный выбор! Нам с Галиной Гимон очень нравится наш перевод названия книги Хелен Купер «The Hippo at the End of the Hall» ‒ «Где-то там гиппопотам». Пришлось отстаивать это название с правообладателями, поскольку дословный перевод звучит скучно и даже несколько двусмысленно. Еще один пример из книги для маленьких – «Полли и Нейл» Дженни Колган, там было много загадок, которые нелегко было перевести, например: «What do sea monsters eat? Fish and ships!» – «Чем питается морской змей? Размоченными в воде галерами!»

‒ Ольга, вы периодически выступаете с обзорами детской и подростковой литературы на разных интернет-ресурсах. Что оказывается для вас определяющим фактором для включения книги в ваши списки?

‒ Первый (и, может быть, единственный) фактор – книга должна мне нравиться. Я должна либо ее очень сильно полюбить, либо она просто мне интересна по каким-то соображениям. Я никогда не рецензирую книг, которые мне не нравятся, и не пишу отрицательных рецензий. Это принципиальная позиция. Конечно, я не в состоянии написать рецензии на все детские книги, которые меня заинтересовали. Я даже не могу теперь прочитать все книги, которые обещают быть интересными, столько их сейчас выходит. Я люблю писать тематические обзоры, для этого я выбираю несколько понравившихся мне книг, которые как-то связаны друг с другом, иногда совершенно очевидным образом, иногда немного более скрыто.

‒ Как определить область ваших интересов как исследователя детской литературы? Насколько то, что происходит сегодня с российской детской литературой, «питает» вашу тему?

‒ Областей моих интересов несколько. Во-первых, это тема сирот в детской литературе, я написала об этом книгу «Гадкий Утенок, Гарри Поттер и другие: путеводитель по детским книгам о сиротах», но тема все равно меня не отпускает, и у нее оказалось «естественное» продолжение – книги о смерти. Интересно, что эта тема сейчас волнует многих. Кроме того, мне интересно сравнивать американскую и российскую детскую литературу. Меня очень радует обилие современных книг для детей и особенно для подростков, написанных по-русски, и мне важно понять, как они встраиваются в общие мировые тенденции развития детской литературы.

‒ Можете ли вы назвать какие-то книги, которые особенно вас поразили и которые вы считаете настоящим событием для российского книжного рынка?

‒ Из современных российских моим любимым автором стала Нина Дашевская, особенно ее книги «Около музыки», «Я не тормоз» и «День числа Пи». Еще одной важной книгой для меня оказался «Голос» Дарьи Доцук. Из англоязычных авторов меня по-настоящему задела за живое Мег Розофф. Две ее книги для подростков уже вышли в нашем с Галиной Гимон переводе, и мы только что закончили переводить серию из трех книжек о псе Мактавише для более младших детей. Во французской литературе, которую я могу читать только в переводе, у меня теперь два любимых автора: Мари-Од Мюрай (мне очень нравится серия «Спаситель и сын») и Тимоти де Фомбель (Ванго стал моим любимейшим героем). Это то, что меня поразило и порадовало, а что касается событий на рынке – тут судить труднее. Безусловен успех «Истории старой квартиры» Александры Литвиной и Анны Десницкой и «Сахарного ребенка» Ольги Громовой, отразивший общий интерес читающего сообщества к возможности по-новому рассказать об истории страны. Ну и конечно же скандинавские книги – тут даже не надо выделять какого-то одного автора и одно название, они всегда были очень важны в российском детском чтении.

Подготовила Марина Аромштам
Фото Василисы Соловьевой

_____________________________________________

Некоторые переводы Ольги Бухиной для детей:

Книга без картинок »

Б. Новак

Полли и Нейл »

Дженни Колган

Полли и Нейл. Шторм »

Дженни Колган

Полли и Нейл. Новый друг »

Дженни Колган

Боливар »

Шон Рубин

Искренне ваш, Жираф »

Мэгуми Иваса

Некоторые переводы Ольги Бухиной для подростков:

Удивительный мир Кэлпурнии Тэйт »

Жаклин Келли

Как я теперь живу »

Мег Розофф

Эволюция Кэлпурнии Тейт »

Жаклин Келли

Том и полночный сад »

Филиппа Пирс

Каким я был »

Мег Розофф

Встреча с Лунной Долиной »

Элизабет Гоудж

Друзья в Лунной Долине »

Элизабет Гоудж

Шпионка Гарриет »

Луис Фитцью

Где-то там гиппопотам »

Хелен Купер