– И как ей это удалось? – спросила я Матвея, когда мы начали разглядывать картинки.

– Это потому, что она не на одном листе все рисует, – сказал Матвей, оправдывая наше художественное безумие. – Нам тоже так надо делать. – И со знанием дела перевернул еще одну страницу.

Фишка книги именно в том, что персонаж – свинка Джоанна – не просто живет своей книжной жизнью, но так или иначе общается с художницей, которая ее рисует. Например, Джоанна считает, что ее обязательно нужно во что-то одеть, и тут же обращается к автору.

«– Не-ет, только не в цветочек! Давай в полоску!

– Еще больше полосок!»

Или, когда пропадает ее кофточка:

«– Ладно, давай забудем про кофточку. Иногда мало просто перелистнуть альбом назад… Нет, новую кофточку я не хочу. Я уже вижу, что ты не нарисуешь такую же красивую!»

Свинка Джоанна вредничает, препирается со своей создательницей, высказывает недовольство, если что-то делается не так, как ей хочется.

– Кого-то мне эта свинка ужасно напоминает, – улыбаюсь я.

Матвей делает вид, что не понимает, о ком я говорю, и я смотрю на него еще более выразительно, чем прежде.

– Меня?! – театрально удивляется он. – Не-ет! Только не меня!

Я пожимаю плечами.

– А вот я точно знаю, кого мне напоминает художник, – говорит Матвей, заметив мою улыбку. Теперь моя очередь вопросительно взглянуть на сына. И, честное слово, то, что я услышала от него, оказалось для меня полнейшей неожиданностью.

Потому что Матвей взял и сказал:

– Бога.

Я замерла.

– И почему же? – осторожно спросила я.

– Эта рука… – продолжил Матвей. – Художник для свинки, как бог. Придумал, нарисовал, сделал так, чтобы она жила… А она – она, как человек. Все время жалуется, просит у него чего-то… И только изредка радуется.

Я понимающе кивнула.

– Да, наверное, ты прав, – сказала я.

– Но в конце, смотри… – Матвей перелистнул последнюю страницу. – Свинка встретила друга. И просит руку остановиться и оставить их одних.

Я смотрю на разворот.

«О, чудесно! Спасибо! А вот теперь остановись. Возьми новый лист и нарисуй что-нибудь еще. А мы поедем дальше в поезде сами. До встречи, пока!»

– Видишь? – Матвей переворачивает страницу.

На новом развороте рука художника создает уже совсем другую историю – рисует катер, мчащийся по волнам.

– Теперь художник будет заниматься другими.

– А как же свинки? – говорю я.

– Ну, как всегда, – пожимает плечами Матвей. – Когда нужно будет – позовут. А пока они счастливы.

И пока я осмысливала всю глубину его высказывания, Матвей уже отвлекся и начал фантазировать, кто сидит внутри катера.

Говорят, в десять лет книжки-картинки уже не нужны: мол, не интересны, текста мало... Но иногда самые простые на первый взгляд книги таят в себе столько смысла, что нам и не снилось! Мы можем его и не заметить, а наши дети – раз! – и вытащат его на поверхность. И вот уже у нас появился повод поговорить с ними о чем-то серьезном, о чем-то, что, возможно, их волнует, а мы и не догадывались!

Мы еще несколько раз за вечер открывали эту книгу. Рассматривали милые иллюстрации, смеялись над забавным поведением Джоанны, восхищались тем, как художница реализовала свою задумку, изобразив свои руки и рабочий стол с карандашами и кисточками в черно-белых тонах, а саму историю – в цвете…

И каждый раз я вспоминала слова Матвея о том, что мы такие же, как эта свинка. Все просим и просим…

– А давай тоже нарисуем историю, как раньше? – предложил Матвей и, не дожидаясь ответа, побежал за бумагой и карандашами.

– Почему бы и нет, – сказала я и пошла следом за своим юным творцом.…

Только теперь я заметила, как внимательно он следит за тем, чтобы всем нарисованным им персонажам было хорошо.

Ирина Зартайская

________________________________________

Катрин Шерер «Джоанна в поезде»
Иллюстрации автора
Перевод с немецкого Дарьи Налепиной
Издательство «Нигма», 2019

Наше с Матвеем чтение на карантине