Дети поднимают головы вверх, они заглядывают в чужие окна. Я редко это делаю ‒ разве что мимоходом. Я только иду вперед. А дети дразнят собаку, неистово лающую в окно (дети, пойдемте, не дразните собаку!), дети видят светящиеся гирлянды (мама, смотри, какая гирлянда!), пчелу-термометр, приклеенную снаружи, кошек, которые по утрам смотрят на прохожих и, завидев моих детей, делают большие глаза. Я, конечно, говорю детям, что заглядывать в чужие окна нехорошо, но они не привыкли смотреть под ноги. Куда им еще смотреть-то.
– Мама, смотри, что написано на окне! Это зачем?
Я поднимаю голову, перехожу на высокий детский уровень и читаю: «Затуши сигару! Заглуши мотор!»
– Это начало стихотворения, – говорю я. – Там будет дальше что-то про гитару и хор...
Стихи в окне! Дети воодушевляются, начинают придумывать варианты, и мы идем дальше от литературного окна уже не просто так, а со стихами. Младший, шестилетний Вадюша, тут же вспомнил полюбившегося ему Германа Лукомникова. Посмотрев видео, где Лукомников читает стихи, мои дети уже несколько недель то и дело искали вариации стихотворения:
Надоел мне волейбол.
Поиграю в баскетбол.
Надоел мне баскетбол.
Поиграю в волейбол.
Надоел мне Парагвай.
Уезжаю в Уругвай.
Надоел мне Уругвай.
Уезжаю в Парагвай.
Теперь же тема была задана окном, и Вадюша начал первым:
Надоело мне пить!
Буду я курить.
Надоело мне курить!
Буду я пить.
Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, нужно ли сделать вид, что дети не мои. Но рядом никого не было, и я просто делала большие глаза, как та привычная нам кошка в окне. И вспомнила, как я недавно шла по только что выпавшему снегу через детскую площадку. Маленькая девочка сидела на коленях и сгребала новый снег к себе, ласково напевая: «Несмотря на милое личико...» Рядом с ней стояла бабушка и рассматривала птиц высоко-высоко в небе.
Надоело мне читать! – подхватил восьмилетний Никита.
Буду я сигаретки таскать.
Надоело мне сигаретки таскать –
Буду я читать.
Вадюша посмотрел на него так, будто наказывал за нестройность ритма, и решил выплывать из опасной темы:
Надоело мне читать!
Буду я палки драть.
Надоело мне палки драть!
Буду я читать.
С радостью для себя я отметила, что у детей в приоритете не только темы про алкоголь и курение, но и о чтении они тоже не забывают. Молодцы дети!
А они и правда старались. Читали громко, выразительно, растягивая гласные и жестикулируя. Этому они научились на уроках вокала, где с учителем точно так же «распевали» стихи. И несколько дней назад, когда мы шли по делам хмурым темным утром, Вадюша вдруг прочитал нараспев, помогая себе руками:
Хорошо, что я такой,
А не какой-нибудь другой!
И утро из обычного стало важным и настоящим. Я тогда подумала, что нам недостаточно видео со стихами Германа Лукомникова – теперь нам обязательно нужна книжка. Потому что все заповеди Лукомникова мы уже исполнили:
читать
мои стихи бесполезно
их нужно видеть
их нужно слышать
их нужно
писать
Видели, слышали, писали – теперь можно и почитать. Я взмахнула волшебной палочкой – и книжка Германа Лукомникова «Почти детские стихи» появилась. Мальчики приняли ее как родную. Для них эти стихи не были просто строчками на бумаге – стихи говорили голосом знакомого уже дяденьки, которому так здорово подражать. И конечно, эти стихи невозможно читать про себя. Нужно непременно вслух. Обязательно нужны зрители. И сцена.
– Дай я почитаю!
– Нет, я хотел почитать!
– Дай я хотя бы про девять девятьсот прочитаю!
Мальчики выхватывали книжку друг у друга, дрались ею и, убегая подальше, старались прочитать стихотворение-другое.
– Нечестно! Я уже это читал!
– Мама, он неправильно читает! Я не понимаю, что он читает!
А Вадюша, вдруг единолично завладев книжкой, читал и не останавливался. Все это было каким-то перформансом – и драка за стихи, и звучащие нараспев строки, а неправильно поставленные ударения делали слова особенно значимыми.
Стихи Германа Лукомникова сделали удивительную вещь для моих детей: им захотелось сочинять самим (хотя это, честно говоря, не входило в мои планы). Наверное, им хотелось жить в этом стихотворном ритме – и чтобы он звучал постоянно, его приходилось создавать. Они учуяли творчество, погрузились в процесс создания. Короткие стихотворные строки были голым творчеством, не украшенным ничем, и дети увидели его таким, неприкрытым, впервые. И примеряли на эти строки свои наряды: стало лучше? Стало хуже? Стало иначе? Или, как в конструкторе лего, снимали одну деталь и добавляли другую. Или украшали, как елочку.
Мальчикам стал понятен смысл идеи, с которой дальше можно делать что угодно. И мои дети теперь были полны идей. В какой-то момент стихотворные экспромты стали фоном, и я даже перестала их замечать. Вадюша уже долго читал свои стихи, создаваемые на ходу, а я включилась лишь на четверостишии:
Ну чего же тебе хочется?
Даже этого я не хочу!
Лучше буду фрукты есть,
И потом решил читать.
Человек творит, и это надо записывать, решила я. Приготовила ручку и блокнот. Но Вадюше тут же стало неинтересно.
– Стихи закончились? – вкрадчиво поинтересовалась я.
Вадюша посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:
– Я сегодня не в духе, потому что луна не в том созвездии.
Я ничего не ответила, только снова сделала большие глаза, как та самая кошка в окне, что ждет нас каждое утро.
Наталья Евдокимова
____________________________________
Герман Лукомников
«Почти детские стихи»
Художник Коля Филиппов
Издательство «Самокат», 2019
Послушать стихи Германа Лукомникова можно в разделе «Папмамбук читает вслух»