«…Только они обо всем условились, как вернулась домой разбойничья злая шайка. Притащили разбойники с собой какую-то девушку; они были пьяные и не обратили внимания на ее вопли и крики. Дали они ей выпить три полных стакана вина: один стакан белого, другой красного, а третий стакан янтарного, и у нее от этого напитка разорвалось сердце. Потом сорвали они с нее красивое платье, положили ее на стол, порубили на куски ее красивое тело и посыпали его солью.

Бедная невеста, сидя за бочкой, вся так и дрожала, она поняла, какую судьбу ей готовят разбойники. Заметил один из разбойников на мизинце убитой девушки золотое кольцо, но снять его сразу не смог, тогда он схватил топор и отрубил ей палец; но подскочил палец вверх как раз над самой бочкой и – упал невесте на колени».

– Какой ужас! Как о таком вообще можно писать в сказках? – воскликнул Макс, высокий стройный юноша 13 лет, который сидел в библиотеке на своей дачи, разбирая старые книги. Вообще Макс очень любил почитать, но «Сказки братьев Гримм», которые он держал в руках, поразили его воображение.

«Это ж надо было додуматься до такого! Пальцы отрубили, солью посолили… Хорошо хоть не перцем!» – возмущенно думал мальчик, спускаясь на первый этаж. Он решил, что надо бы погулять, чтобы успокоиться и продолжить чтение другой книги.

В безуспешных попытках отвлечься Макс стал обходить участок. Он совершал уже сто первый круг, но злополучные братья-писатели засели в голове и расположились там как у себя дома. Макс устал, но мозг его работал без остановки. Юноша размышлял уже не только о братьях Гримм, но и о том, о чем нельзя писать в книгах. Список этот все рос и рос… Но навстречу Максу вышли обеспокоенные его поведением родители, не дав завершиться сто второму кругу и списку…

– Ты сегодня весь день ходишь как в воду опущенный, может тебе поспать? – хором спросили они.

– Можно и поспать, – сказал мальчик, у которого, несмотря на интересные мысли, уже начинали закрываться глаза от усталости.

Заснул он почти сразу… А проснулся в библиотеке, в полной тишине. Но это был не чердак дачного домика, а огромный пыльный зал… Максу начало казаться (или это было на самом деле?), что около задних рядов кто-то стоит и очень внимательно рассматривает его. Юноше стало очень страшно… Вдруг послышался шорох, и из-за стеллажей медленно вышел невысокий седой старик с немного вытянутым носом. Глаза его были неестественно разного размера. Старец был слеп. Опираясь на тросточку, прощупывая ею поверхность под своими ногами, он двигался точно на Макса. Создавалось впечатление, что несмотря на свою слепоту, старец все видел и мог бы спокойно обходиться без трости.

Приблизившись, он заговорил:

– Здравствуй, молодой человек! Я вижу, что ты испуган. Ничего не бойся, я всего лишь смотритель этой библиотеки. Что тебя привело сюда? Люди попадают в эту библиотеку только с очень сильным желанием получить ответ на свой вопрос. Каков же твой?

– Я хочу узнать, почему люди пишут о жестокости, смерти и других сложных темах. Зачем им это надо? Для чего? Почему нельзя писать веселые романы со счастливым концом? И о чем вообще нельзя писать в книгах? – с горячностью спросил мальчик.

– Давай сначала сядем, а потом уже и поговорим, ‒ библиотекарь указал тростью на два кресла у столика в углу. Макс воспользовался предложением.

– Во всех книжках, даже братьев Гримм, есть что-то ценное, – начал было библиотекарь, однако мальчик не дал ему договорить.

– Что ценного в разговорах про смерть и насилие? Не может быть такого! Хороших книжек про это не написать!

– Ну давай разбираться. Во-первых, насилие, насколько оно ни было бы ужасно, окружает нас. Оно реально. И знать про него, читать про него – нужно. Например, чтобы распознать его в жизни. Или узнать, что с этим сделать. Как пример можем взять книгу Фриды Нильсон «Джаггер, Джаггер!». Мальчика Бенгта во дворе никто не любит, поэтому его травят – издеваются, дразнятся. Родители делают вид, что все хорошо, на их помощь рассчитывать нельзя. Вдруг у Бенгта появляется верный друг – Джаггер, благодаря которому мальчик обретает веру в себя. В этой книге мы видим, как можно остановить бесконечную травлю.

К тому же, не всегда насилие в книге является ее центром, смыслом. Например, в «Собаке Баскервиллей» Конан Дойля, где события начинают разворачиваться после страшной смерти сэра Чарльза, в фокусе вовсе не насилие, а размышления о том, как храбрость, смекалка и дружба помогают добиться справедливости и сделать мир лучше.

Или «Обитаемый остров» Стругацких – где твой почти тезка Мак Сим хочет помочь целой планете и ради этого тоже идет на некое насилие (например, взрывает вышку). Закрывать глаза на то, что насилие иногда неизбежно, значило бы обманывать себя.

– Хорошо, может, про насилие и можно писать. Но про смерть точно нельзя! Это не детская тема, вредная для неокрепшей психики.

– И тут не соглашусь, – мягко сказал смотритель. ‒ Есть много добрых, хороших книг, где есть смерть. Тот же самый «Гарри Поттер» Джоан Роулинг…

– «Гарри Поттер»? – опять прервал его Макс. ‒ Там, где умирает мой любимый Сириус? Ну и что в это хорошего?

– Именно там. Гарри было плохо, больно. Но, заметь, Гарри находит в себе силы бороться дальше, помнит про Сириуса и воюет в том числе за него. В каком-то смысле Сириус жив, как и все погибшие люди, когда мы помним про них и чтим их память.

– Ну хорошо, Поттер так Поттер, однако маленьким детям точно ничего про смерть не прочитаешь. А если и прочитаешь, то непонятно, зачем. Тем более вы так и не объяснили до конца, зачем вообще нужны книги про смерть…

– Есть книги про смерть и для детей. Скажем, книга «Что бы ни случилось» Деби Глиори, которую можно читать даже малышам. В ней рассказывается о двух лисах – Маленьком и Большом. Маленький постоянно спрашивает Большого, будет ли тот его любить, если он станет крокодилом или букашкой. А потом задает главный вопрос всей книги:

«‒ А когда мы умрем и нас обоих не станет, скажи, Большой, ты любить меня перестанешь?

Большой подошел и встал у окна,

В небе ночном сияла луна,

И звезды сверкали в небесной дали,

Словно что-то сказать хотели, но не могли.

‒ Смотри, как светят звезды в окно, светят и те, что погибли давно.

Они освещают моря, города. Любовь как их свет, не умрет никогда…»

И вот уже у ребенка есть ответ на вопрос, а точнее, у него появляется надежная опора, он чувствует себя спокойнее и увереннее.

Читать книжки про смерть нужно по многим причинам. Например, когда герой проходит через потерю, читатели (и дети, и более взрослые люди) переживают вместе с ним, испытывают сочувствие, примеряют на себя… И когда у них случится смерть в семье, они уже будут понимать: то, что с ними происходит, и то, что они чувствуют – нормально и естественно, это часть жизни, ‒ и им будет проще справиться с горем. Вспомни того же Гарри. Он переживал горе так же, как и все мы: не мог поверить в смерть Сириуса, испытывал гнев, пока наконец не пришел к смирению.

Мысли о смерти пугают нас. При чтении эта тема становится более понятной, а то, что больше нам понятно – менее страшно.

В конце концов, книги о смерти заставляют нас переосмыслять нашу жизнь. В основном, люди при жизни своих близких не задумываются над тем, что надо что-то спросить или сделать, пока они живы. Но как только они умирают, сразу накатывает волна сожаления – «Ах как обидно, что я не успел сказать…» Книги о смерти заставляют в очередной раз задуматься и оценить то, что у нас есть, – задумчиво произнес библиотекарь.

– Ладно… Однако книжка точно не должна быть глупой и неграмотно написанной, – уверенно произнес Макс.

– Глупость мы определить никак не можем, а если начнем, то придем к полной цензуре. То, что мы можем – так это не покупать и не читать книги, которые нам кажутся «глупыми».

Но и неграмотность, которую мы найти вроде как можем, тоже нельзя считать признаком плохой книги. Как пример можно привести роман Дэниела Киза «Цветы для Элджернона». В начале книги записи главного героя ведутся неграмотно, но не из-за глупости автора, а потому что герой просто не может писать по-другому – он умственно отсталый. В результате, получается трогательная, пронзительная книга, несмотря на все ошибки. Наоборот, именно они показывают состояние нашего героя. Позволь мне привести цитату из книги:

«…атчет о праисходящем – 5 марта 1956

Доктор Штраусс говорит что с севодняшниво дня я должен записывать все что я думаю и что со мною случаица. Я незнаю зачем это нужно но он говорит это очинь важно для таво чтобы посмотреть использывать меня или нет…»

И вот итог: вроде как неграмотно написанная книга получает множество наград и становится бестселлером.

–То есть получается, писать можно обо всем, и вопрос лишь в том, зачем, для кого и как, да?

– Именно. И даже в самых, казалось бы, странных и страшных книгах можно найти что-то хорошее, какой-то смысл... Похоже, ты получил ответ на свой вопрос. А теперь пора просыпаться, – сказал библиотекарь и медленно поднялся из кресла.

– Последний вопрос! – крикнул вдогонку библиотекарю Макс, не особо надеясь на ответ.

– Да?

– Как вас зовут? – почему-то опять прокричал Макс.

– Меня зовут Хорхе, но не думаю, что мое имя тебе что-то скажет, – таинственно улыбнулся старец и исчез среди стеллажей…

Исчез он из сознания мальчика, который проснулся. Макс помнил весь разговор, который произошел во сне, помнил все. Однако, несмотря на то что диалог вроде как подошел к логическому концу, Максу что-то не давало покоя…

«И даже в самых, казалось бы, странных и страшных книгах можно найти какой-то смысл... Про что это? К чему он это сказал?..» И вдруг Макса осенило. Он же так и не дочитал братьев Гримм, так и не узнал, чем закончилась та сказка. Юноша вскочил с кровати и помчался в библиотеку. Открыл сборник сказок братьев Гримм, нашел ту самую, ужаснувшую его сказку… Сказка заканчивалась так:

«…При этих словах она вынула пальчик с колечком и показала его присутствующим.
Разбойник, побледневший как полотно при этом рассказе, вскочил со своего места и хотел было бежать; но гости его задержали и передали его властям. Вскоре после того и он, и вся его шайка были казнены за их позорные деяния».

«Значит, тех страшных разбойников поймали, зло побеждено, добро восторжествовало! Вот о чем хотели сказать Гримм!» – подумал Макс и, успокоенный, пошел завтракать.

Федор Покрышкин