В книге четыре действующих лица: фрау Майер, господин Майер, домашний кот семейства Майер и дрозденок Пискунчик. Познакомимся с каждым из них поближе.

Фрау Майер все время беспокоилась. Иногда она переживала по пустякам: не оторвется ли пуговица на ее зимнем пальто, достаточно ли изюма в свежеиспеченных кексах. Иногда ее тревожили несчастья и катастрофы, которые, к счастью, существовали только в ее воображении. Например, не упадет ли самолет на ее грядки с редиской и хватит ли тогда места в ее доме для всех бедных перепуганных пассажиров. На картинках мы видим, как беспокойные мысли – бледно-зеленые силуэты пуговицы, кекса и падающего самолета – буквально «нависают» над ней.

Все это кажется забавным и чрезвычайно грустным одновременно. Даже маленькие читатели способны уловить, что фрау Майер несчастна и что жить так, как она живет, неправильно. Читатели постарше почувствуют, что в этой грузной, немного неуклюжей женщине, у которой всегда такой потерянный вид, скрыта какая-то нереализованная нежность – она действительно может позаботиться обо всех пострадавших в катастрофе.

Господин Майер, напротив, почти не беспокоился. Этот невысокий лысеющий мужчина с детским румянцем и неизменно добродушной улыбкой сразу располагает к себе. Он отлично ладил со своей женой. Например, когда фрау Майер случалось совсем потерять внутреннее равновесие, он заваривал ей мятный чай. В эти моменты он частенько повторял: «Что беспокоиться? Светит солнце – но, может быть, скоро пойдет снег, кто знает. Мы ничего не можем изменить». Удивительная пара, не правда ли?

У господина Майера было много замечательных хобби, которые приятно разнообразили его жизнь. Вот он играет на губной гармошке, а вот – вырезает бумажную гирлянду из птичек, а здесь он рисует тушью множество портретов своего кота в японской технике суми-э. Все это он делает с совершенно умиротворенным выражением лица.

Кот семейства Майер (который так и остался в книге без имени) – воплощение спокойствия и невозмутимости. Впрочем, такими обычно и бывают порядочные домашние коты солидного возраста. Этот белый с рыжими и черными пятнами кот присутствует на многих картинках, и почти всегда он сидит или лежит, зажмурившись – то ли от удовольствия, то ли из-за подступившей дремоты.

И наконец последний персонаж книги – дрозденок Пискунчик. Однажды фрау Майер нашла у себя в огороде птенца, выпавшего из гнезда, и это событие круто изменило ее жизнь: «Итак, в то утро, когда фрау Майер наклонилась посмотреть, зацвели ли уже тыквы, она увидела перед собой маленькое голенькое существо, лежавшее на животике и жмурившее глазки, прикрывая темно-синие веки». Вот кто действительно нуждается в ее заботе, вот куда можно приложить накопившуюся нежность – ведь муж и кот абсолютно самодостаточны.

Фрау Майер вихрем вбежала в дом и объявила супругу, что собирается спасти несчастного птенца. «Поступай так, раз не можешь иначе», – как обычно, отреагировал господин Майер. Окрыленная новыми заботами, фрау Майер приспособила под гнездо мужнину шляпу, назвала своего питомца Пискунчиком и принялась с необыкновенным усердием кормить его мухами, комарами и гусеницами. «Уже через две недели фрау Майер смогла понять, что ей под крыло попал маленький дрозд».

Следующим этапом «родительской программы» фрау Майер было научить подросшего и окрепшего дрозденка летать. После серии неудачных попыток она решила подать Пискунчику личный пример, ведь именно так делают настоящие птицы. Положив дрозденка в карман фартука, фрау Майер стала отважно карабкаться на старую вишню. Забралась! Она показала Пискунчику мир «с высоты птичьего полета», снова начала старательно, а потом уже с некоторым разочарованием махать руками в надежде, что Пискунчик поймет ее посыл, – но все было напрасно.

Сидя на толстой ветке старой вишни, фрау Майер опять погрузилась в беспокойство: «Может быть, она кормила его не теми гусеницами? Или для того, чтобы научиться летать, дрозды сначала должны съесть строго определенное количество? Или, может быть, Пискунчик все-таки не дрозд, а пингвин? Но если он – пингвин, то как же он тогда попал в ее огород?»

В этой странной, на первый взгляд, паре – фрау Майер и Пискунчик – могут узнать себя каждый родитель и ребенок. Ребенок, являясь естественным продолжением родителя, все равно от него отличается. И, чем старше становится ребенок, тем больше мы удивляемся, насколько он ДРУГОЙ. Все воспитательные неудачи связаны с тем, что мы пытаемся навязать ребенку свою картину мира – пусть даже из лучших побуждений. А все педагогические открытия случаются тогда, когда мы наконец перестаем ребенка воспитывать, а просто настраиваемся с ним на одну волну, опираясь только на любовь, которая нас с ним связывает.

И вот что тогда происходит: «Внезапно фрау Майер пронзило странное чувство. Она глубоко вздохнула, вновь подняла руки, соскользнула с ветки и – надеюсь, вы мне поверите – полетела! Конечно, взмыть высоко ей не удалось, но все же она уверенно летела где-то посередине между верхней веткой и поверхностью земли». После некоторых колебаний Пискунчик последовал ее примеру – фрау Майер была счастлива.

Покружив над лугом, фрау Майер и Пискунчик приземлились на пороге дома. Господин Майер сразу заметил, что произошло что-то очень важное, «ведь никогда до этого его жена не улыбалась столь таинственно». На следующее утро фрау Майер вместе со своим подопечным совершили «небольшой утренний полет», чтобы убедиться в своих силах и закрепить этот новый опыт взаимопонимания и полного принятия друг друга.

***
Книга о чудесном преображении одной немецкой фрау подходит для совместного чтения с детьми от шести лет. Примерно в этом возрасте дети начинают чувствовать потребность о ком-то заботиться. Очень часто они настойчиво просят родителей завести либо домашнее животное, либо еще одного ребенка. Маленький Пискунчик покажется им трогательным и очаровательным. При этом старшие дошкольники вполне смогут представить себя на месте вот такого неоперившегося неопытного птенца, на которого направлено столько иногда не понятных родительских ожиданий. И вместе с тем шестилетки все еще могут поверить, что госпожа Майер действительно научилась летать. Скорее всего, они представят себе это не как метафору – фрау Майер вознеслась над своими страхами и тревогами, – а просто она взяла и полетела, как это бывает в сказках. Все это важно для правильного восприятия книги.

И если все пойдет так, как задумывал автор, ребенок вдруг обнаружит, что родитель, только что прочитавший ему эту книгу, тоже улыбается «таинственной» и счастливой улыбкой фрау Майер.

От этой книги остается приятное послевкусие, как от мятного чая, который заваривал своей жене господин Майер, и она может стать одной из любимых не только у детей, но и у взрослых.

Ксения Зернина