Книга, о которой я хочу рассказать – «Журавлёнок и молнии»; это одна из первых серьёзных книг, с которой я столкнулась. Как и во многих произведениях Крапивина, в «Журавлёнке и молниях» особую роль играет семья – ее дух, атмосфера. В начале книги семейная атмосфера обманчиво надёжная, потом растет непонимание. И особенно тяжело читать про то, какие нелады возникли между Юркой и его отцом. Почему так происходит? Почему рушатся хорошие семейные отношения? И как непросто их восстановить…

Книга как бы включает в себя несколько историй. Особенно меня зацепила история Юрки, главного героя (которого все зовут Журка, Журавлёнок), и его деда. После смерти деда Юрка и его родители переезжают в дедову квартиру; Юрке достаётся «наследство» – старые книги, многие из которых связаны с морем. В одной из книг Юрка находит конверт с завещанием деда, где есть такие слова: «Самое трудное знаешь что? Когда ты считаешь, что надо делать одно, а тебе говорят: делай другое. И говорят хором, говорят самые справедливые слова, и ты сам уже начинаешь думать: а ведь, наверно, они и в самом деле правы. Может случиться, что правы. Но если будет в тебе хоть капелька сомнения, если в самой-самой глубине души осталась крошка уверенности, что прав ты, а не они, делай по-своему. Не оправдывай себя чужими правильными словами». Наверное, эти слова и заставили Юрку смотреть на вещи под другим углом.

Да, порой взгляды на жизнь внутри одной семьи могут сильно не совпадать, но, может быть, если бы Юркины родители дали ему возможность почаще общаться с дедом-«идеалистом», он дал бы внуку нужный совет, поддержал – и, может быть, тогда Юрке было не так трудно?

Семейная линия в этой книге очень важна, но это не главное. Для меня это прежде всего, история о хорошей дружбе. Журка, Горька, Иринка – настоящая дружная троица. Наверное, если бы они не начали общаться, они были бы абсолютно другими людьми. Ведь дружить – значит не только ходить друг к другу в гости и вместе праздновать дни рождения, но и уметь поддержать, защитить. Горька, несмотря на запрет своего отца, отправился едва ли не ночью в книжный магазин – выкупать для Журки книгу, которую Журкин же отец и продал. Журка отказался участвовать в спектакле – дружбу с Иринкой и её отцом-художником он ценил больше. Может быть, это и называется взросление – уметь сказать «нет» и поступить по совести?

Книги Владислава Крапивина очень романтичные. И иллюстрации Евгения Медведева ‒ такие же романтичные. Растрёпанные подростки в чудной ретро-машине с клаксоном, Юрка и Иринка на качелях, машина для отвода молний… Глядя на иллюстрацию, как бы проживаешь происходящее вместе с героями. А, например, Юркиного деда я представляла себе именно таким, каким его изобразил художник: с приподнятыми уголками рта (наверное, раньше этот человек часто улыбался), но при этом – с грустными глазами. Видно, что этот человек одинок, и что от одиночества он устал. В верхней части этой цветной картинки есть чёрно-белый фрагмент: мальчик смотрит на улетающего вдаль воздушного змея. И непонятно – вспоминает ли Юркин дед своё детство, или думает о внуке?

Для меня книга «Журавлёнок и молнии» значит много ‒ это как шаг от детских книг, сказочных по своей сути, к более «взрослой» литературе; она про неоднозначность. Думаю, я прочитала её вовремя: когда хочется уже не просто задавать вопросы, но и самостоятельно искать объяснения.

Полина Фурс, 12 лет