– Тереза, на обложках российских книг часто указывается конкретный возрастной адрес, например: «Для детей от года до трех лет», «Для детей младшего школьного возраста». А теперь, в соответствии с новым законом о защите детей от вредной информации, мы еще и обязаны маркировать все книги, используя отметки «6+», «12+», «16+» и т.д. А как обстоит дело с адресацией книг для детей в Шотландии?

– В наших библиотеках, как только входишь, сразу бросаются в глаза большие яркие коробки с книгами. Коробки могут иметь форму корабля или любую другую фигурную форму. Вокруг мягкие модули, разложены мягкие коврики. Эти книги предназначены для маленьких детей, которые приходят в библиотеку вместе с родителями. Там можно порыться, достать какую-нибудь книгу, сесть на коврик, тут же ее полистать. Но если вдруг коробки привлекут внимание более старших посетителей, они тоже могут это сделать. И для этого нет никаких ограничений по возрасту.

Точно так же обстоит дело и с книгами, расставленными на стеллажах. Мы вообще не используем точное указание возраста, когда расставляем книги. Весь фонд подразделяется на две части – «книги для начинающих читателей» и остальная художественная литература. Без всякого указания на конкретный возраст. Указание на возраст – это своеобразная стигма, клеймо.

Что означает написать на коробке «Книги для детей 3–4-х лет»? Это значит закрыть к ней доступ восьмилетнему ребенку. Он увидит «адрес» и посчитает, что вытащить книгу из коробки – ниже его достоинства. А вдруг ему в данный момент интересны именно такие книги? Вдруг только они ему и по силам?

Ведь к нам приходят самые разные дети. «Начинающими» могут быть и те, кто недавно пошел в школу, и подростки, которые вдруг проявили интерес к чтению.
В некоторых библиотеках Шотландии есть еще и специальный фонд, который называется «Быстрое чтение». Когда я работала в библиотеке, мы обязательно такой фонд создавали. Это книги, которые вполне мог бы осилить ребенок семи-восьми лет, но оформлены они так, чтобы привлечь подростка. А если заглянуть внутрь, там довольно крупный шрифт, много воздуха между строчками, отбивка между абзацами, служебные слова подчеркнуто отделены от других слов. И даже шрифт особый: он в точности повторяет те образы букв, с которыми ребенок знакомился в букваре. И синтаксис очень простой, и словарь довольно простой.

Изначально эти книги предназначались для детей с дислексией. Было создано специальное издательство, которое их выпускает.

– Это была государственная программа поддержки чтения?

– Нет, это частная инициатива. Учредительница издательства в прошлом работала учителем начальных классов. Среди ее учеников встречались проблемные дети, в частности была одна девочка с дислексией. И она все же научила ее читать. Для этого учительнице пришлось придумывать тексты и записывать их особым образом – вот так, как я уже говорила: сохраняя образ буквы, оставляя большие промежутки между словами и строками. Нужно было любыми способами облегчить ребенку возможность распознавать слова.

Таких текстов набралось довольно большое количество, и учительница решила, что надо их опубликовать – возможно, ее маленькие находки окажутся полезными и для других детей, и для других педагогов. Папа девочки-дислексика, которая научилась читать, оказался богатым человеком. Он дал учительнице денег на создание издательства.

– Это издательство существует как благотворительный проект?

– Что вы! Оно невероятно прибыльно. Потом и другие издательства стали использовать опыт этой учительницы. Оказалось, что на такие вот «упрощенные» книги очень большой спрос. Мы ведь не пишем на этих книгах «Для дислексиков». Это было бы странно, это было бы неправильным сужением аудитории.
В Шотландии, например, много детей польского происхождения, детей из литовских семей. Для них английский язык – второй. И когда они учатся читать, то с удовольствием пользуются этими книжками. Пользуются популярностью эти книги и у студентов, изучающих язык.

Но писать такие книги непросто.

– Вы хотите сказать, что это не просто обычные тексты, только напечатанные необычным образом?

– Нет. Это тексты, написанные по специальному заказу. Издательство заказывает их авторам. Разным. Обычно – известным, чтобы у читателя создавалось впечатление причастности к полноценной литературной жизни.

Я тоже пишу для такой программы. И, должна сказать, это очень непросто. Сюжет должен быть увлекательным, быстро развивающимся. Хорошо, если он смешной. А вот язык нужно упрощать: минимум сложных предложений, минимум сложных конструкций, никаких инверсий. И все-таки это текст, это чтение. Такие книги приобретают еще и британские исправительные учреждения – для подростков, отбывающих наказание. В тюрьмах дети тоже хотят читать.

Часто случается, что малолетние правонарушители читать вообще не умеют, тогда их этому учат. Существует даже специально разработанный для таких случаев алфавит с картинками. На букву А, к примеру, там вместо привычного «Apple» (яблоко) фигурирует «Alcohol» (алкоголь). В некоторых случаях слово «алкоголь» вызывает у ребенка более живые ассоциации, чем слово «яблоко», и букву так легче запомнить. Все эти психологические тонкости учитываются.

Учитываются они и в книгах, которые мы создаем специально для таких детей. Ведь нужно, чтобы книга чем-то зацепила ребенка.

– Вам нравится писать такие книги?

– Я считаю это очень важным делом. У меня есть разные книги. Но есть и такие, написанные по социальному заказу. Как правило, издательство заказывает автору одно-два произведения. Но меня попросили написать больше. Мне понятна эта проблема, и я хочу создавать произведения для детей, у которых есть трудности с чтением.

Беседу вела Марина Александровская

______________________________________________

От редакции

Что поражает в рассказе Терезы?
Спокойное признание человеческой индивидуальности, которое является исходным принципом для любого работника социальной сферы. Да, все люди разные, и у каждого ребенка своя траектория развития.
Но вместо привычной для нас пафосной болтовни по этому поводу здесь мы видим практичный и вдумчивый подбор педагогического инструментария к определенной ситуации. Разные дети – разные инструменты. В основе – уважение к другому и корректность взаимодействия. Никакой стигматизации, никакого позорного «клеймления» в интересах бюрократической «категоризации групп населения». Когда речь идет о поддержке чтения, дело совсем не в том, чтобы разделить все книги на вредные и полезные. Дело в том, чтобы научиться правильно предлагать их ребенку – так, чтобы он захотел читать. Для этого нужно думать не только об абстрактной морали, но и о ребенке. О том, как он устроен, что у него внутри.

"Папмамбук" выражает благодарность Британскому Совету за помощь в создании материала.