– Григорий, как я поняла, «Жизнь Пульчинеллы» – книжка с историей?

– Очень интересная история с ней получилась. Я пересказал ее с итальянского языка.

– Вы знаете итальянский язык?

– Немножко читаю по-итальянски. Собственно, с интереса к языку все и началось. Как-то я шел по набережной итальянского городка Рапалло и остановился у маленького книжного развальчика. Мое внимание привлекла карманного формата книжка в мягкой обложке под названием «Приключение Пульчинеллы». Я ее купил, прочел, и она мне очень понравилась, так что я потом много раз мысленно к ней возвращался. И вдруг меня осенило: надо ее пересказать по-русски. Ведь Пульчинелла – знаменитый итальянский герой. Считается, что он родом из Неаполя. В Неаполе даже есть музей Пульчинеллы. Есть кукольный театр с многовековой историей, в котором показывают спектакли про Пульчинеллу и его друзей. А в России практически ничего не знают об итальянском кукольном театре… Только тех персонажей, которые действуют в книге Алексея Толстого «Приключения Буратино»: Пьеро, Арлекин, Мальвина… Ну еще, возможно, известны Панталоне и Коломбина.

– Мы знаем еще Пиноккио.

– О Пиноккио рассказал итальянский писатель Карло Коллоди. А Алексей Толстой сделал вольный пересказ. Так что у меня был удачный пример того, как можно свободно обойтись с первоисточником и получить замечательный результат. Я так и поступил…

– Мне казалось, что вы очень бережно относитесь к первоисточникам. Вы же не позволяете себе подобные вольности, когда, например, переводите Киплинга?

– Как раз наоборот. Я позволяю себе невероятные вольности, когда перевожу английскую поэзию. Я даже с Шекспиром так обхожусь. Недавно переводил трагедию «Макбет». Так в одном месте я текст первоисточника сократил, а в другом добавил то, что мне показалось нужным.

– А прозу? При переводе прозы вы тоже позволяете себе вольности? Мне казалось, что, например, «Пак с Волшебных холмов» переведен довольно близко к оригиналу.

– «Пак» – да. Но, например, мой перевод киплинговского стихотворения, которое известно в России как романс «Мохнатый шмель», – совершенно свободный. У Киплинга не было никакой «цыганской звезды». «Так вперед за цыганской звездой кочевой…» – фраза, которую я придумал.

– Поразительное признание... Кстати, я вспомнила ‒ Эдит Несбит! Сказки Эдит Несбит снабжены ремаркой: «пересказ» Григория Кружкова.

– Да, сказки Эдит Несбит я пересказал вольно. И не только их.

– Это касается текстов XIX века? И более ранних?

– Тут бывает по-разному. Главное, я все время думаю про читателя: читателю должно быть интересно, произведение должно произвести на него впечатление. Например, когда я переводил поэму моего любимого поэта XVI века Уолтера Рэли «Океан к Цинтии», я сократил ее в два с половиной раза, чтобы она звучала по-русски более эффектно. Напомню: когда Пушкин переводил трагедию Уилсона «Город чумы», он сократил ее в 10 раз. А пьесу Шекспира «Мера за меру» он переделал в поэму, тоже в несколько раз ее сократив. В искусстве нет жестких правил – есть художественная задача. И все случаи разные.

– Итак, вы решили создать образ Пульчинеллы, который произведет впечатление на современного ребенка?

– Да. В книжке, которую я прочитал, были, на мой взгляд, довольно жестокие эпизоды. Жестокие на средневековый манер.

Пульчинелла был известен в Европе уже в XVI веке. А в те времена представления о юморе сильно отличались от наших. Если, к примеру, старушка поскользнется на банановой корке и сломает ногу, это считалось смешным. Такие довольно грубые и жестокие шутки встречаются в английских народных песенках Матушки Гусыни. У Эдварда Лира в лимериках можно встретить подобное. Иногда этот черный юмор такой изящный, лаконичный и неожиданный, что его нужно оставить. Но когда такого слишком много, становится неинтересно. По отношению к Пульчинелле я так и сделал: убрал то, что казалось мне несмешным, и выстроил повествование логически. Приключения стали следовать одно за другим. Варварские способы расправы с врагами, описание которых совершенно не пригодно для детского чтения, заменил другими, которые сам придумал.

– Но два горба у Пульчинеллы все равно остались. Два горба! И он еще на них крутится, чтобы повеселить окружающих…

– Мне эти два горба тоже не очень нравились. Но я их оставил ‒ существует слишком много гравюр с изображением Пульчинеллы, и горбы на них четко видны. Кроме того, тут важна идея, что судить человека надо не по внешности, а по внутренней сути. В рождении Пульчинеллы участвовали одновременно и злые силы, и добрые. Бездетные родители в какой-то момент почти одновременно взмолились о сверхъестественной силе с просьбой послать им ребеночка. Женщина обратилась к Мадонне, к Матери Божией. А ее муж, рыбак, в тот момент немножко подвыпивший, сказал: да пусть бы хоть дьявол нам ребенка послал! Их мольба была услышана: и Мадонна ее услышала, и дьявол. Мадонна, которая в момент рождения Пульчинеллы появилась в образе белой птицы, наделила его ангельской душой. А дьявол, конечно, решил подгадить и сделал ребеночка некрасивым: большой нос, широкий рот, эти два горба… Кстати, широкий рот и длинный нос есть и у Буратино. Тем не менее ребенок к этому быстро привыкает и ценит Буратино за другие его свойства.

– Но Буратино все художники рисовали симпатичным. Длинный нос его не портил. Даже наоборот – делал выразительным и запоминающимся.

– Ну да. Я тоже боролся с художником за то, чтобы он нарисовал Пульчинеллу посимпатичнее. Но это увенчалось только частичным успехом: Сергей Любаев ориентировался на старинные изображения и хотел передать их дух в образе нашего Пульчинеллы.

– Вы сами пригласили Сергея Любаева иллюстрировать свою книгу, или это был выбор издательства?

– Мы с Сергеем работаем вместе уже много лет. Но в случае Пульчинеллы он проявил некоторую несговорчивость. Один раз пошел мне навстречу, немного скорректировал образ, но в целом симпатягой не сделал. Хотя современные итальянцы все-таки стараются облагообразить Пульчинеллу. Эту куклу можно купить в любом игрушечном магазине, а часто – и в книжном. И горбы там очевидно «смягчены». Вместо заднего горба – легкая сутулость. А вместо переднего горба – всего лишь намек на оттопыривающийся живот. И все это прикрыто свободной рубашкой. Так что нескладность его фигуры совершенно не бросается в глаза. А лицо Пульчинеллы традиционно прикрыто маской. И не стоит, мне кажется, придираться к тому, что мой Пульчинелла не ангел с виду. Он умный и ловкий, каким и был Пульчинелла народного театра, комедии дель арте. И у меня он, безусловно, добрый, это главное.

– А в оригинале – бывает и плохой?

– Пульчинелла народной комедии – персонаж непростой. Как и наш Петрушка, которого паинькой не назовешь. Да и Буратино поначалу совсем не сахарный, как вы помните.

– Да, конечно! И Пиноккио был не паинька.

– У этих деревянных человечков характеры сложные. Но мой Пульчинелла с самого начала хороший, ведь его рождение осенила сама Мадонна. Я хотел представить детям героя, которого они могли бы полюбить. Может быть, это не получилось...

– Получилось-получилось! Я своими глазами видела, как повествование втягивает ребенка, как он сочувствует Пульчинелле.

– Интересно вот что. Я был уверен, что книжечка, которую я купил, написана итальянцем, ведь имя автора на обложке было итальянское – Отавио. Фамилия, правда, была заковыристая, которую я даже не знал, как правильно прочесть. И лишь когда перевод был закончен, я выяснил, что книгу написал француз. Безымянный итальянский переводчик не только переменил имя героя с Полишинеля (это французский вариант имени Пульчинелла) обратно на итальянский манер, но и переделал на итальянский манер имя автора. По-настоящему его звали не Отавио, а Октав. Это довольно известный в свое время французский писатель Октав Фёйе. Свою книгу о приключениях Полишинеля он написал где-то в сороковых годах XIX века. Но и он, конечно, не сочинил эти приключения, а заимствовал из сюжетов итальянских пьес о Пульчинелле. Так что получается такая забавная траектория: с итальянской почвы на французскую, оттуда ‒ обратно на итальянскую, и лишь потом с итальянского языка – на русский!

– Прямо детективная история! Потребовалось целое расследование.

– Мне помог Сергей Любаев, художник невероятно дотошный. Прежде чем браться что-то рисовать, он тщательно изучает материал. Он изучил Пульчинеллу и его историю во всех возможных проявлениях образа, во всех тонкостях. А еще я потом обнаружил, что Пульчинелла не в первый раз явится российской публике. Первый раз своим появлением он был обязан Игорю Стравинскому, который написал балет «Пульчинелла».

Необязательное послесловие
История с балетом Стравинского чем-то напоминает историю книги Григория Кружкова. Для балета Стравинский перерабатывал музыку композитора XVIII века Джованни Перголези. Впервые этот балет был показан в Париже. А в 1926 году – в Петрограде.
С тех пор балет ставили хореографы разных стран мира. В 70-х годах прошлого века «Пульчинелла» шел в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко.
Видимо, это судьба Пульчинеллы – превращаться и перевоплощаться.

Марина Аромштам

____________________________________

Другие интервью с Григорием Кружковым:

«Шел бы всю жизнь по ручью…»
Столько всего интересного!
Григорий Кружков. О труде и вдохновении
Григорий Кружков. Трудности перевода

Книги и переводы Григория Кружкова:

прозаические произведения для детей

Привидение, которое хрустело печеньем и другие сказки-рассказки »

Григорий Кружков

Жизнь и удивительные приключения знаменитого синьора Пульчинеллы из Неаполя »

Григорий Кружков

сборники стихов для детей

Чашка по-английски »

Григорий Кружков

Письмо с парохода »

Григорий Кружков

Вышел лев из-за горы »

Григорий Кружков

Здравствуй, корова! »

Григорий Кружков

Сэр Бом Вдребезги »

Григорий Кружков

Посыпайте голову перцем! »

Григорий Кружков

переводы

Идем ловить медведя »

Майкл Розен

Все кувырком. Книжка-картинка Р.Кальдекотта »

Рэндольф Кальдекотт

Верхом на помеле. Стихи »

Джулия Дональдсон

Робин из Бобина »

Екатерина Шумкова

Единорог. Английские и ирландские стихи и сказки »

Сергей Любаев

Охота на Снарка »

Льюис Кэрролл

Лимерики »

Эдвард Лир

Пак с Волшебных Холмов »

Редьярд Киплинг

Палитра чудес. Принцесса и Кошка »

Эдит Несбит

Папашина азбука »

Эдвард Лир