О методике лепки

«Нет ничего такого, чего нельзя было бы передать в форме», – говорит скульптор и талантливый педагог Елена Макарова. Источником вдохновения для меня стала ее трилогия «Как вылепить отфыркивание» (издательство «Самокат»).

Однажды мальчик на занятии у Елены Григорьевны придумал вылепить из пластилина человека-тучу (это человек, который от огорчения превращается в тучу). Всё бы ничего, но мальчик решил, что его персонажу «во влажной туче тяжело по-человечески дышать, и вместо дыхания получается отфыркивание». Как вылепить отфыркивание?! И вот мальчик и педагог пробовали справиться с этой задачей: мешковатая фигура с надутыми щеками и вытянутыми в трубочку губами, от которых «отлетают» кольца, как выдохи. Человек-туча нашел свое воплощение только в проволоке, а в пластилине – нет.

Потом у меня сложился концепт проекта «Словоформы»: взаимодействие с глиной как одна из возможностей глубокого переживания книги. Мы работаем вместе с музейным педагогом Ксенией Меньшиковой и консультируемся у скульпторов по поводу техники лепки. Но на занятиях мы не стремимся к профессиональному результату, да и вообще к результату. Каждый участник берет кусок глины себе по руке, который в процессе лепки претерпевает изменения и возвращается в общий ком. Моя основная задача – придумать задания: открытые, глубокие, отсылающие к личному опыту читателя.

Образ «человека с крыльями»

Предварительное знакомство с книгой не обязательно. Каждое задание опирается на текстовый фрагмент объемом в несколько страниц. Мы читаем эпизод, где папа птиц, Джекки Кар Кар, записывается на «конкурс летунов»:

«‒ Ваша движущая сила? Каким способом вы передвигаетесь, мистер Кар-Кар? — пояснил мистер Пуп. ‒ На чем полетите?.. Борьба будет нешуточной. Участники прибывают со всех концов света. Парень из Франции прикрутил крылья к своему велосипеду. Девушка из Японии прыгает на трехметровой палке-кузнечике. Есть еще один тип из Бразилии с зонтиком на голове и пропеллером на попе. Они везут парашюты, и катапульты, и мопедные моторы, и гигантские пружины, и...

До папы наконец дошел смысл вопроса. Он браво тряхнул самодельными крыльями и задрал их к самому потолку.

‒ У меня есть крылья и вера! Ну и, понятное дело, клюв и гребень.

Мистер Пуп удивился.

‒ Какая такая вера?

‒ Настоящая вера, мистер Пуп. Я верю, что у меня всё получится».

Задание звучит так: вылепить из цельного куска глины своего «человекоптица». Для этого после чтения мы обсуждаем в группе, что значит – быть «человеком с крыльями» и «бескрылым человеком». Каждая лепка не похожа на другую, причем взрослые и дети вкладывают в эти образы разное содержание. Для детей способность к полету связывается с фантазией, мечтами, «крылатыми мыслями». А взрослые говорят о легкости на подъем, преодолении стереотипов и страхов перед жизнью. Очень радует, когда родитель и ребенок в этом контексте вместе говорят о любви.

После лепки каждый участник занятия представляет своего «человекоптица», рассказывает о его «движущей силе». И мы запускаем всех героев в полет – пусть летят стаей. Однажды «человекоптиц» не летал, а крыльями оберегал гнездо.

Рельеф пера

Во время своего визита в Россию Дэвид Алмонд рассказывал, что на него существенно повлиял рассказ Габриэля Гарсиа Маркеса «Очень старый человек с огромными крыльями». Мы читаем фрагмент рассказа, чтобы сравнить образ «человека с крыльями» в обоих текстах.

После дождя на берегу моря муж и жена, Пелайо и Элисенда, увидели странного персонажа: «Это был старый, очень старый человек, который упал ничком в грязь и все пытался подняться, но не мог, потому что ему мешали огромные крылья». Соседка сказала, что это ангел, который от старости свалился на землю в такой ливень. Гарсиа Маркес подчеркивает, что в облике «ангела» не было никакого величия: он выглядел несчастным и жалким. Дети вспоминают, что Джекки Как-Кар – очень смешной персонаж (он даже мух ест!), но вместе с тем трогательный.

Многие участники занятия лепили своего «человекоптица» с крыльями как продолжением тела: они были дополнительно к рукам или вместо них, на ступнях или даже на голове с «крылатыми мыслями». Поэтому персонажа Гарсиа Маркеса они принимают отлично. Но задание для лепки связано с загадкой возвращения к «ангелу» способности летать. Его поселили в курятнике и показывали всем желающим за деньги. «Ангел» вел себя неприветливо и, казалось, просто пережидал эту тяжелую зиму. Оказывается, он ждал, пока на его огромных крыльях обновится оперение!

«Однажды утром Элисенда резала лук для завтрака, и вдруг в кухню ворвался ветер, какой дует с моря. Женщина выглянула в окно и застала последние минуты ангела на земле… Передвигаясь неуклюжими прыжками, он острыми своими когтями перепахал весь огород и едва не развалил навес ударами крыльев, тускло блестевших на солнце. Наконец ему удалось набрать высоту. Элисенда следила за ним, пока не закончила резать лук и пока ангел совсем не скрылся из виду, и он был уже не помехой в ее жизни, а просто воображаемой точкой над морским горизонтом».

Большинство птиц линяют постепенно, однако некоторые виды птиц (например, лебеди и утки) во время линьки теряют все маховые перья на крыльях и не могут летать.

Ведущий предлагает вылепить рельеф пера: мы раскатываем лепешку из глины в качестве основы и делаем на ней выпуклое изображение пера с помощью стека: стержень, очин, бородки. При этом мы размышляем, зачем птицам перья, кроме полета. Выясняется, они нужны, чтобы защищать птицу от холода, ветра и влаги, находить себе пару в брачный период, высиживать потомство, отпугивать хищников.

Перья тоже у всех получаются разные: перо чайки, ястреба, совы, малиновки, павлина или жар-птицы – какими их представляют себе участники занятия. Я всегда стремлюсь к образному переживанию текста, но иногда показываю настоящее перо попугая ара для подробного изучения его строения и могу поддержать разговор о видах перьев (контурные, рулевые, маховые, пуховые) и принципах полета.

Рельеф полета

И напоследок то, что составляет предмет моей гордости. Мы делаем рельеф полета! Современный испанский фотограф Ксави Боу (Xavi Bou) снимает полет птиц, используя метод хронофотографии (это фотографии движения птиц, наложенные друг на друга). Ксави Боу с детства любит птиц, много знает о них и в своих работах улавливает «форму», которую создает полет. По словам фотографа, его проект – не исследование, а скорее визуальная поэзия, говорящая о тоске человека по полету.

Теперь на плоской основе из глины мы вырезаем стеком траекторию полета своего «человекоптица». И получается удивительное: то вихреобразные, закрученные кверху линии, то тончайшие пунктирные нити, то жирные и уверенные борозды, иногда петлей падающие вниз… Кажется, в этот момент каждый участник занятия уже точно думает о себе как о «человеке с крыльями».

Ксения Зернина
Фотографии Эвелины Алиевой