В один из вечеров, который я проводила в компании своих восьми-десятилетних подопечных, сначала все шло по плану. Я работала с ними уже больше года, и это был уже сложившийся детский коллектив. Детей связывали пусть непростые, но интересные отношения: как-никак, обсудив несколько десятков книг, мы узнали друг о друге много сокровенного. Поэтому мне и хотелось продлить занятие хотя бы на пятнадцать минут, хотя его время уже подошло к концу. Да еще и одна из участниц встречи, Злата, затеяла спор: ей до смерти не понравился герой книги, которую мы обсуждали.

Я уже не помню, о какой книге шла речь – видимо, потому что до этого момента все шло по плану. А потом Злата к возмущению остальных участников группы сообщила, что ее "бесит" то ли Чарли Баккет, то ли Тоня Глиммердалл, то ли Лира Белаква — в общем, кто-то из положительных персонажей, который, как правило, нравится детям. Что это был за герой — не так важно. Важна была причина, по которой хороший герой из хорошей книжки "бесил" мою ученицу. Оказалось, он напоминал ей реального ребенка, которого Злата недолюбливала, — в этом она в итоге призналась сама, после чего все вопросы снялись. Я вспомнила, что всего за несколько недель до нашей встречи сама предлагала детям составить список книжных персонажей, на которых похожи их друзья и родные.

— Мне бы тоже не понравилось, если бы главный герой книги оказался похожим на моего брата, — встал на защиту Златиной позиции Костя. — Мне его и в реальности хватает. Совсем достал.

— А ведь каждый из вас наверняка хоть раз встречал на страницах книги раздражающего вас героя, который вам совсем не нравится, ведь так? — Даже не успев закончить фразу, я увидела, как девять голов уверенно кивнули. — Сыграем в новую игру?

— Как называется? — спросили Оля и Алеся.

Сначала я попросила детей вспомнить одного литературного героя, который казался бы им самым противным, самым невыносимым, самым недостойным хорошего отношения и дружбы. Найти такого удалось не всем. Оставшимся я предложила вспомнить любого персонажа, который вызывал бы у них не самые приятные чувства. И на этот раз справились все.

— Назовем нашу игру "Адвокат злодея"!

Вообще-то мне очень хотелось назвать ее "Адвокатом дьявола", но я вовремя вспомнила милую и очень набожную бабушку Кости, которая уже как-то раз обиделась на меня за присутствие Гарри Поттера в индивидуальном списке рекомендованной литературы. Игру в "адвоката дьявола" Елена Павловна мне бы никогда не простила. К тому же я не знала наверняка, как эта игра закончится и к чему она нас приведет. Идея возникла сама собой: несколько простых и уже многократно опробованных нами игровых практик слились воедино, как того требовал настоящий момент.

Правила были очень простыми: выбрав нелюбимого героя, ребенок превращался в его адвоката. Перед адвокатом стояла задача объяснить, почему герой на самом деле не так уж плох и тоже достоин дружбы. Остальные дети должны были выдвигать все новые и новые аргументы против обвиняемого. Мы напомнили друг другу, что настоящий адвокат всегда должен оставаться объективным и не имеет никакого права обманывать и придумывать небылицы. Первым место адвоката решился занять Глеб. Его подзащитного не все рисковали называть по имени.

— Волан-де-Морт хотел убить Гарри Поттера! Просто так, ни за что! И родителей его убил! — аргументы "против" у всех детей были похожими.

— Ну, во-пееервых, — Глеб растягивал слова и делал длинные паузы, чтобы подумать, — Поттер тоже хотел его убить. А тогда чем он лучше?

— Он был на стороне добра! Он защищал себя и друзей! Он хотел спасти мир! — Очень скоро стало ясно, что быть нападающими в этой игре проще простого.

— Ну, во-пееервых, — Глеб мужественно не сдавался, — Темный лорд был не один, у него были помощники, пожиратели смерти. И они его поддерживали. И поэтому Волан-де-Морт думал, что он прав. Бывает так, что человек не прав, но не знает этого.

— Но ведь он первый начал! Он затеял войну! Он собрал вокруг себя злых волшебников!

— А вы не забывайте, что он провел детство в приюте, — Глеб засиял, как будто докопался до сути. — И не любил его никто. Вот он и стал... таким.

Первая "партия" длилась всего несколько минут, и ее результаты мы сразу же обсудили. Глеб сказал, что не считает Волан-де-Морта виноватым и теперь меньше на него злится.

— Если бы, к примеру, я поговорил с ним, когда он был еще ребенком, может, он и не стал бы злым волшебником, — подытожил адвокат Волан-де-Морта.

Дополнительного времени у нас оставалось еще только на одну партию, и теперь место адвоката заняла Лиза, которая была в группе детей, не вспомнивших отъявленных книжных негодяев. Поэтому Лиза защищала мальчика-задиру Кайя-Томми из "Вафельного сердца" Марии Парр, который, по словам Лизы, "всегда вел себя ужасно, хоть никого и не убивал". Заранее объяснив, чем именно Кай-Томми ужасен ("считает себя самым умным", "не умеет нормально общаться", "грубо разговаривает"), она начала ловко отражать все стрелы обвинения. Помню, как Лиза каждый раз объясняла нападающим, что ошибку может совершить каждый.

— Когда я начала его защищать, я встала на его место, и мне стало легче его понимать. Я подумала, почему он мог так себя вести. Раньше я смотрела на него глазами Лены, а теперь как будто подошла поближе. Думаю, он вел себя так, потому что боялся вести себя по-другому. Но с ним точно можно было бы общаться как с нормальным человеком, если не судить слишком строго. — Вот какой вывод сделала Лиза во время финального обсуждения.

Завершая очередное заседание книжного клуба, мы договорились, что еще вернемся к этой игре. Злата сказала, что, может, когда-нибудь и попробует сыграть в адвоката того самого непонравившегося ей и благополучно забытого мной героя. Хотя и признала, что это будет очень и очень непросто.

Я проводила детей к ожидавшим их родителям и, надев куртки и шапки, мы, по установившейся традиции, одной большой компанией вышли на улицу, чтобы немного прогуляться перед прощанием. Детям захотелось вновь, теперь уже на ходу, сыграть в "адвоката злодея". Быть адвокатом вызвался Костя.

— А кто будет твоим подзащитным?

— Мой брат!

Мария Хмара