Папмамбук

Наталья Евдокимова: «Хорошо, что сейчас появилось много детских книг о том, что мамы – тоже человеки»

Наталья Евдокимова 27 ноября 2018 4636

Наталья Евдокимова пишет сказки, рассказы, повести, в том числе – фантастические, а также сценарии мультфильмов. Она неоднократно становилась лауреатом и финалистом многих литературных премий: «Заветная мечта» (2006, 2007), имени Сергея Михалкова (2001, 2012), имени Владислава Крапивина (2012), Всероссийского конкурса «Книгуру» (2011, 2012). У книг Натальи Евдокимовой есть восхищенные поклонники, но есть и те, кому ее книги кажутся странными, непонятными. Так или иначе, эти книги всегда неожиданные, созданные с применением сложной писательской оптики, позволяющей увидеть внутреннюю жизнь ребенка и его непростые отношения с действительностью. И можно сказать, что это книги, в которых рождается новый язык современной детской литературы.

Член подростковой редакции «Папмамбука» Варвара Петрова решила поговорить с Натальей Евдокимовой на тему «Писатель и его семья». Что это значит ‒ быть мамой и писателем?

‒ Наталья, расскажите, пожалуйста, как читали в вашей семье, когда вы были маленькой, и как читают в вашей семье сегодня, когда вы уже мама. Большие отличия? Есть ли они вообще?

‒ Да, наверное, большие. Мне недолго читали вслух, я быстро научилась читать сама. Года в четыре, по-моему. Мне нравилось, когда взрослые приносили тоненькие книжки. А сейчас мы с детьми, конечно, много читаем вслух вместе. Старший уже научился читать, но все равно вечернее и иногда дневное чтение у нас в семье сохранилось.

– А ваши дети знают, что вы писатель? Как они к этому относятся?

– Один раз я спросила своего старшего: «Ты же знаешь, что я писатель?» ‒ «Ну да», – говорит. «Знаешь, какие книжки я написала?» – «Гарри Поттера». Я, в принципе, согласна.

– Я видела на «Папмамбуке» ваши маленькие тексты ‒ «Голова, да не та» и другие. Вы читали их или какие-нибудь другие ваши рассказы своим детям?

– Я читала их сыновьям, когда меня позвали в садик выступать перед детьми. А так, я как-то мало читаю именно свои вещи своим детям. Мы вместе писали рассказы, то есть они давали мне тему. И тогда я им зачитывала, что получилось из их темы. А специального «слушайте, что я написала» – такого нет.

– Есть ли в ваших книгах герои, «списанные» с ваших сыновей? В «Кимке» братья похожи на них?

– «Кимку» я написала, когда старший был еще младенчиком. То есть я могла, наверное, предположить, как будет, но герои и мои дети не очень похожи. Вот в книжке «Павлин на прогулке» (она сейчас готовится к выходу в идательстве «Абрикобукс») мои сыновья как на ладони просто. Я с них написала эту книжку. Там есть я, там есть они ‒ я взяла их целиком и полностью. И сейчас, конечно, беру, когда пишу маленькие тексты: рассказываю случаи, которые с ними происходят.

– А детям эти истории читаете? Они знают, что книжные герои – они?

– Они знают, что есть книжные они. «Это про нас книжка? Ты про нас написала?» Я говорю: «Это как бы похоже на вас». Но они считают, что эта книжка про них.

– Когда я читала ваши статьи про детей, меня поразило, что вам удается и со старшим, и с младшим читать одни и те же книги и в большинстве случаев заинтересовывать обоих одним сюжетом. Это удивительно, мне кажется. Как вы это делаете?

– Ну, у младшего нет выбора. Мы читаем какую-то книжку, он делает вид, что ему не интересно чтение. Но он только делает вид: он так ходит вокруг нас кругами, ходит... Потом оказывается, что он все слушает, задает вопросы. В основном получается, что выбираем книги со старшим. А младший подключается, потому что ну куда...

– И еще один поразительный момент из ваших статей: вы говорите, что ваши дети сами выбирают для чтения половину книг. Я вот у мамы до сих пор на «испытательном сроке». Доверяете им?

– В библиотеке я стараюсь разрешать, чтобы они взяли что-то сами.

– А вы знаете, как у них выбор происходит?

– Я не знаю, я сама по обложкам книги выбираю. Смотришь на обложку: это сейчас не хочется читать, а другую – наоборот. Я думаю, им тоже уже важно, что читать сейчас, выбирать самим под свое настроение. И если настаивать, то оно будет «не в охотку» и книжка меньше понравится.

– Я хотела про ваши подростковые книжки спросить, про «Кимку» и «Конец света»: к какому вы их относите жанру? Это скорее фэнтези или антиутопия?

– Про «Конец света» все говорят, что это антиутопия, а для меня ‒ утопичная антиутопия. Мне нравится такой мир, там есть антиутопичные моменты, конечно, но в принципе какое-то время было бы интересно пожить там. Там нет ничего отрицательного, поэтому я и говорю, что утопичная антиутопия. А «Кимка»… Сложно сказать про него. Абсурдный текст, но не поток сознания ‒ абсурдизм, наверное.

– В «Конце света» есть, на мой взгляд, страшные моменты. Страшные в том смысле, что люди уже привыкли к изменениям, привыкли, что постоянно, каждые 2–3 года, их мир рушится и все приходится начинать заново.

– Ну да. Там же говорится, что мир заканчивается, когда он исчерпал себя, когда все в принципе уже наигрались, всем немножко надоело то, в чем они варятся; когда нужны перемены. Я попыталась провести аналогию с жизнью: что-то сначала интересно-интересно, потом вроде бы уже не так, очень привычно и хочется каких-то изменений.

– Мне кажется, «Конец света» чем-то похож на компьютерную игру: зарабатывание монеток, всякие способности... Так было задумано?

– Это действительно написано по игре, в которую я давно играла. Там, например, тот же лес был.

– Меня как фаната этой книги интересует, будет ли сиквел? С одной стороны, как бы неисчерпаемый мир, с другой – все так логически закончилось.

– Нет, я не буду писать вторую часть. Когда-то я думала об этом. Но боюсь, что вторая часть будет хуже первой. Сложно написать так, чтобы это было и вторая часть, продолжение на основе другой книги, и новая, относительно самостоятельная книга одновременно. Я пока к этому не готова.

– А какую детскую или подростковую книгу, по вашему мнению, можно назвать хорошей?

– Наверное, ту, которая нравится читателю. Ведь разным людям разное нравится. Я, например, очень люблю увлекательность: когда с головой уходишь, обо всем забываешь и только выныриваешь, и когда уже совсем вынырнул, то сложно приступить к новой книге. Я люблю такие книги, хотя, наверное, это не очень хорошо. Нужно читать и медленные книги, которые дают время, спокойствие. Но мне вот такие нравятся. А детские книги нужны такие, чтобы дети к ним возвращались.

– Есть ли какие-то отличительные черты у современной детской литературы? Изменилась ли она за последние годы?

– Меняется она постоянно. Не так давно в библиотеке мы говорили о том, что сейчас появилось много книг о мамах. О том, что мамы тоже устают, что мамы – тоже человеки, это стало появляться и в детских книгах ‒ эмоции и переживания взрослых. Хорошо, что дети об этом читают и видят, что в книгах мамы тоже настоящие, тоже живые.

Детская литература меняется и за счет того, что сейчас много стали публиковать отечественных авторов. В их книгах что-то действительно новое, что-то об этом времени, в котором они живут.

Беседу вела Варвара Петрова
Фото Галины Соловьевой

_______________________________________

Varya Petrova
Варвара Петрова, обладатель диплома «Читатель с большой буквы», член детской редакции «Папмамбука», 14 лет, г. Новосибирск