Папмамбук

Тимоте де Фомбель: «Мне нравится, что для сочинения истории не нужно ничего, кроме времени»

Тимоте де Фомбель 19 ноября 2018 3471

Я переводила книги Тимоте де Фомбеля уже больше года, но мне никак не удавалось встретиться с ним лично: то его не было в Париже, когда там оказывалась я, то меня не было в Москве, когда там оказывался он. И вот наконец мы встретились. Я не планировала брать у Тимоте интервью, моя задача была сопровождать его на встречах с московскими школьниками, но наши разговоры в такси, фойе отеля «Метрополь», в кабинете директора школы в ожидании встречи с очередным классом оказались такими интересными, что мне захотелось поделиться отрывками из них.

– Тимоте, вот люди едут по Москве, глазеют по сторонам и ни о чем не думают. А ты – я прямо вижу! – сидишь и все-все запоминаешь, раскладываешь по полочкам в голове, про запас. Угадала?

Тимоте смеется и опять высматривает что-то за окном машины.

– Да, я все время наблюдаю, изучаю. Есть писатели, которые подпитываются тем, что у них внутри, своими собственными мыслями, переживаниями. А я люблю смотреть по сторонам и брать идеи оттуда. Вот, например, посмотри на того мужчину у дороги. Чего он ждет? Или кого? Почему тут стоит? Из этого ведь может родиться целая история!

***
У Тимоте с собой большая тетрадь в кожаном переплете, это его подручный блокнот, куда он записывает наблюдения или обрывки разговоров, чтобы потом не забыть.

– Сегодня до завтрака (ты бы видела, какие тут завтраки в «Метрополе»!) я успел сесть и немного написать. Мне нравится древнеримский афоризм «Nulla dies sine linea» («Ни дня без строчки»), и я стараюсь так и делать – даже в дороге хоть по несколько строчек в день, но пишу. Но ты не смотри, что у меня такая старомодная тетрадь, у меня в номере ноутбук, я нормальный современный человек, книги пишу на компьютере!

***
В Париже Тимоте каждое утро выходит из дома и отправляется к себе в мастерскую (до нее примерно полчаса пешим ходом). Там он сидит, как обыкновенный офисный работник, ровно с 9 до 18, и работает над очередной книгой. Мастерская – это настоящий «мир Тимоте де Фомбеля»: тут есть мебель, которую он сделал своими руками, удивительные деревянные лампы – тоже его творения, сувениры из разных стран, любимые книги...

– Я радуюсь, когда ко мне туда приходят, например, журналисты брать интервью, потому что там сразу можно понять, что я за человек. Вот, например, я обожаю что-нибудь делать руками, мастерить, и, если журналист назначает мне встречу в шикарной приемной издательства «Галлимар» на кожаном диванчике, то он никогда не догадается, что я за парень. А еще по обстановке мастерской можно угадать, о чем будет моя следующая книга. Например, сейчас у меня там все завешано морскими картами конца XVIII века, я прикидываю по ним продвижение корабля из книги, которую сейчас пишу.

Был момент, когда я хотел отказаться от мастерской, потому что квартира у нас сейчас большая, но жена и дочь в один голос закричали: «Нет! Только не мастерская!» – и пришлось ее сохранить. Да я сам только рад, конечно. Это классное место, там хорошо пишется. Моя жена иногда на выходных уходит туда отрабатывать новую роль (жена Тимоте – Летиция де Фомбель – актриса, она снималась, например, в сериале «На зов скорби»: «Да-а, ей там три раза пришлось умереть!»). А бывает, что мы всей семьей по выходным устраиваем там себе пикник. Это у нас, можно сказать, дача в центре Парижа.

‒ В центре Парижа трудно остаться незамеченным, ‒ замечаю я.

– Ну да, журналисты ведь иногда фотографируют мою мастерскую, так что самые внимательные читатели вычислили, где она находится, и стали иногда прибегать ко мне туда и заглядывать в окна. Я сижу, работаю – и вдруг смотрю: чей-то нос расплющился на окне – и тут же исчез, как только я поднял глаза. Записочки подсовывают под дверь – мне очень приятно их находить. А одна девушка как-то раз постучалась и сказала, что читает мои книги с 11 лет, а сейчас ей уже 19, но она продолжает читать все, что у меня выходит. Я пригласил ее войти, и мы с ней чуть ли не час проговорили.

***
Те, кто читал книги де Фомбеля, наверняка замечали, с каким интересом он относится к устройству разных предметов, механизмов, к архитектуре зданий. Но чтобы разобраться в устройстве чего бы то ни было, лучше всего попробовать сделать это самому, считает он.

В одной из школ, куда мы приехали с Тимоте, был очень торжественно оформленный актовый зал с необычной отделкой стен. Пока дети рассаживались, Тимоте не мог оторвать глаз от этой отделки и потом признался:

– Я ничего не могу с собой поделать ‒ когда вижу что-нибудь необычное, тут же начинаю думать: а как они это туда приделали? А на чем это держится?..

Мы познакомились с Тимоте рядом с удивительным лифтом отеля «Метрополь», и когда я сказала, что вечером, когда мы освободимся, хочу на нем прокатиться, у Тимоте загорелись глаза: «Да! Обязательно! Это такой лифт, в котором надо побывать!»

Устройство лифта – это для меня очень сложно, а вот загадку чудо-сумки, которую Тимоте носит на плече, я разгадала. В первый день, когда в ней лежала лишь походная тетрадь, сумка была очень маленькой и незаметной, а во второй, когда школьники завалили любимого писателя подарками, она стала на глазах расти и увеличиваться в размерах по мере необходимости.

– Да-да, это волшебная сумка. Я купил ее, когда работал учителем во Вьетнаме. С ней ничего не надо делать, она сама регулирует свой размер. Обожаю такие вещи… А еще я недавно нашел лабораторию в Париже, которая может по куску бревна определять точный возраст дерева. И вот у меня есть мечта: сделать много-много деревянных ламп для дома, и чтобы на каждой была такая маленькая металлическая табличка: «Это дерево было посажено в таком-то году». Люди будут приходить, смотреть – и получится настоящий природный музей у меня дома.

Подробно поговорить о работе Тимоте во Вьетнаме мы не успели, но я поняла, что он вообще очень много и легко путешествует – видимо, благодаря тому, что родители с раннего детства возили его за собой по свету.

– Моя мама обожает приключения. Она придумала такую традицию: каждого своего внука или внучку, когда им исполняется 11 лет, она берет с собой в путешествие. Едут только они вдвоем: ребенок и бабушка, и это не какие-то там шикарные отели, а настоящее путешествие: то на лошадях, то поход в горы, то какой-нибудь лесной лагерь. Сейчас она в Андах с моей племянницей, и, когда я прилетел в Москву, мне позвонили и сказали, что с мамой в путешествии произошел несчастный случай: она упала с лошади. К счастью, все обошлось, нет ни переломов, ничего страшного, но в больницу она там все-таки попала, и план поездки пришлось немного изменить.

Тимоте показывает мне фотографию мамы, которая лежит на больничной койке, а над ней склонилась с улыбкой прекрасная девушка в сари. Похоже на фотографию из какого-нибудь журнала для отважных путешественников.

– Но ведь это такое приключение! – не удержавшись, восклицаю я.

Тимоте бьет ладонью по колену.

– Да! Именно! Это ужасно здорово! Я ей так и сказал: «Мама! Поздравляю, ты упала с лошади! Ты же хотела настоящих приключений?!»

***

Тимоте очень рад, что его книги переводятся на разные языки – при его любви к путешествиям это отличная возможность побывать в разных странах и новых местах.

– Действие моей новой книги происходит в конце XVIII века, из Африки в Америку плывет корабль с рабами, и мне повезло – весной я поеду на острова, на которых будет происходить большая часть событий. Меня туда пригласили, потому что там тоже выходят мои книги, это просто удивительно! Книги – это мой паспорт. А читатели, которые их покупают, – это мое время на работу и возможность писать следующий роман столько, сколько потребуется. Я счастливый писатель, потому что у меня есть возможность не подписывать договор с издательством заранее, а значит, я никогда не паникую: «Надо срочно сдавать книгу!», и пишу в свое удовольствие.

На два тома «Ванго» у Тимоте ушло четыре года. Зато «Девочку из башни 330» он написал всего за три недели, а потом отложил на несколько месяцев – отлежаться – и еще несколько недель исправлял. – Мне нравится, что для сочинения истории не нужно ничего, кроме времени. Но вместе с тем мне жаль, что литература – это такой медленный процесс. Я иногда жалею, что я не художник... Пожалуй, если бы мне предложили обменяться талантами с художником, я бы это сделал, потому что картина воздействует на человека мгновенно: Вух! А восприятие книги требует усилий и времени.

***
В одной из школ после встречи с детьми-читателями к нам подошел старшеклассник, который спросил, что нужно сделать, чтобы полюбить читать.

– Понимаешь, книги – это медленно. Сейчас слишком скоростное время, мы любим все быстрое, моментальное. Но я всем детям объясняю, и тебе сейчас тоже расскажу: попробуй отнестись к книге, как к предмету самому современному из всего, что есть вокруг. Ведь хорошая книга не выходит из моды, ей не нужен апдейт, у нее не садится батарейка, она не зависит от того, есть ли в здании вай-фай. Если у тебя в сумке книга, тебе никогда не будет скучно. И пускай все летят и торопятся, а ты – настолько продвинутый, что можешь позволить себе сесть и погрузиться в другой мир.

***
Раньше Тимоте де Фомбель приглашал погрузиться в другой мир детей и подростков, но последняя его книга, которая была переведена на русский язык, это приглашение для взрослых. «Нетландия» – книга-портал, позволяющая вспомнить, как все было. Я переводила ее, и, честное слово, портал работал: я переносилась в прошлое. Попробуйте и вы.

Кстати, на лифте в «Метрополе» я покаталась, там красивые витражи и есть окошко, через которое можно выглядывать наружу. Как они это сделали, не знаю.

Ира Филиппова