Шестилетняя Кася принесла мне книжку-картинку «Идем ловить медведя» Майкла Розена, которая года два назад была ее любимой, и попросила прочитать. Игривый сюжет про компанию разновозрастных братьев и сестер, вдохновенно играющих в охоту на медведя и ненароком на этого самого медведя к своему ужасу наталкивающихся, нам с Касей был хорошо знаком (было время, когда она знала книгу наизусть, и я, в общем-то, тоже).

У нас даже был придуман свой мотивчик, на который мы накладывали стихи в великолепном переводе Григория Кружкова. На особое мелодичное чтение этой книжки меня вдохновил ее автор Майкл Розен. Некоторое время назад я нашла в Интернете видеоролик, в котором живой английский классик с энтузиазмом напевает свое произведение. Если у вас есть такая возможность, обязательно посмотрите и оцените, с какой самоотдачей он это делает. Уже много лет его встречи с читателями не обходятся без исполнения «Идем ловить медведя», и годы тренировок не прошли даром ‒ тут есть чему поучиться читающим взрослым.

На этот раз мне потребовалось слегка поворошить собственную память, чтобы всплыли привычные интонации. Вскоре настроение было поймано, и уже пошли дети ловить медведя в чудный денек, и не было им страшно ничуть. «Шурх, шорх!» ‒ пробираются они по колено в луговой траве. «Уууу, вуууу!» – бредут сквозь метель. Кася радостно подыгрывает, припоминая, как она раньше вместе со старшей сестрой ставила мини представления про поход на медведя: как они хлюпали по болоту, брызгались водой, переходя реку вброд, и делали все остальное точно по книге, которая так отчаянно призывает читателей к сотворчеству, что могла бы быть целиком написана в повелительном наклонении.

Но вот мы приближаемся к глубокой пещере, где поджидает обладатель блестящего мокрого носа, двух крупных круглых ушей и двух вытаращенных глаз. Беззаботная авантюра заканчивается стремительным бегством. Темп мгновенно нарастает. Герои, спасаясь, едва успевают отмечать пролетающие мимо пейзажи. В Касиных глазах я вижу восторг от погони (только потом я задумаюсь, чем же он был вызван). Побег заканчивается в доме, в спальне, под одеялом – в самом надежном месте. Я немного запыхалась. Надо же было провести спасающихся детей вверх по лестнице, вспомнить, что дверь не затворили, слететь вниз и захлопнуть ее перед самым носом хищника – было от чего разволноваться.

Последняя фраза: «Ну нет, ловить медведя мы больше не пойдем…» ‒ вырывается как вздох облегчения и одновременно эйфории от пережитого приключения. Под толстым розовым пуховым одеялом все страхи теряют свою остроту. Можно выдохнуть и взрослым, и детям.

Переворачиваем страницу и, как и много раз до этого, смотрим с Касей на грустно бредущего по кромке моря мишку (уже совсем не грозного медведя). И вот тут, когда я рассентиментальничалась, припоминая, сколько раз я переворачивала последнюю страницу этой потрепанной и зачитанной, хоть и картонной, книжки, меня поджидала незапланированная кульминация.

Кася печально признается, что ей жалко медведя. Действительно, сцена, где он, поникший, уходит в сторону заката, может сыграть такую штуку – враз перевернуть сюжет и злого персонажа превратить в лирического героя, обреченного на одиночество и непонимание. Я с готовностью поддерживаю Касю и тоже начинаю подозревать, что не так все просто в жизни медведя. Дети, вон, вчетвером у себя в доме потешаются, а ему не с кем играть, никто ему не доверяет.

«Нет, – говорит моя начитавшаяся познавательных книг о живой природе дочка, – мне жалко, что медведь не поел. Ты же знаешь, как много ему надо есть, и как много сил у него ушло на погоню за детьми». Я с трудом прерываю свою тираду о дуализме отрицательного персонажа и какое-то время пытаюсь понять, о чем сейчас говорит ребенок. Да, оказывается, она со всей серьезностью сопереживала медведю именно как зверю, оставив за скобками сказочный сюжет и художественную реальность. Ее способность переключаться между разными регистрами восприятия текста показалась мне настолько непосредственной, что я решила не смущать дочку вопросом, действительно ли ей бы хотелось, чтобы у хищника была удачная охота и кто-то из персонажей пострадал.

Единственное, что после такого опыта прочтения я твердо поняла ‒ доведись мне впредь кому то рассказывать, о чем книжка-картинка «Идем ловить медведя», я не смогу отогнать от себя мысль, что это еще и история неудачной охоты, но только не детей на медведя, а наоборот.

Наталья Медведь