– Когда читаешь ваш роман «Герман», создается впечатление, что вы рассказываете историю, произошедшую на самом деле. Насколько ваши книги документальны или, возможно, автобиографичны?

– Действительно, глядя на меня, можно подумать, что история о лысеющем мальчике – это автобиографическое повествование. (Смеется.) Это не автобиографический роман. Но когда я пишу, я пользуюсь какими-то своими переживаниями, воспоминаниями, тем, что случалось со мной. Поэтому я, конечно, использую свой собственный опыт в этом романе. Но это вовсе не значит, что со мной когда-либо случилась такая история.

– В романе большое внимание уделяется теме времени. Что для вас значит эта тема?

– Для меня вообще время – это такая основополагающая категория во всем, что я пишу. И мне кажется, что человек становится взрослым в ту секунду, когда понимает, что время движется. И мне кажется, что Герман в этом романе успевает понять, что время идет и время движется, ‒ и таким образом становится взрослым.

– Все события в «Германе» происходят в Осло. У читателя возникает ощущение, что город – это живой организм, один из персонажей книги, обладающий своим собственным характером. В какой мере это реальный Осло, а в какой – вымысел?

– Я родился в Осло в 1953 году. И рос в этом послевоенном городе, который является для меня таким литературным ландшафтом, я очень часто обращаюсь к нему во многих своих произведениях. Мне нравится думать о себе как о писателе определенного места, герои которого ходят по тем же улицам, по которым ходил я, заходят в те же магазины и кинотеатры. Это кажется мне интересным и с той точки зрения, что даже когда сюжет твоего романа привязан к нескольким конкретным улицам, все равно у тебя есть возможность для каких-то глобальных обобщений. Ты можешь писать обо всем, при этом привязывая действие к такому небольшому месту. Город действительно является персонажем романа «Герман». И я стараюсь описать город так, как я его чувствую. Как место, где живут хорошие люди, плохие люди, странные люди, интересные люди, известные, неизвестные... И я стараюсь его описывать и с фантазией, и достоверно, и с большой любовью.

– Отец вашего героя Германа считал, что для мальчика очень важно подняться на башенный кран. Поднимались ли вы туда когда-нибудь сами? И как это на вас повлияло?

– Нет, я никогда так не делал. Я, точно так же как Герман, боюсь высоты. И мне как-то никогда не нужно было для чего-то подниматься на башенный кран. Поэтому я всегда остаюсь на земле. Но это действительно важный мотив в романе, что Герман хочет быть ближе к своему отцу. А чтобы стать ближе к своему отцу, ему нужно сделать то, что для него трудно ‒ подняться на кран.

– В книге главный герой находится в сложной ситуации, он отличается от других. И причина этому – его лысеющая голова. Почему вы сделали главным героем подростка с заметными физическими особенностями?

– Отличие главного героя от всего его окружения видимо, оно бросается в глаза. И для меня это такой способ описать внешнее проявление конфликта, который, конечно, является более глубоким, внутренним. «Герман» ‒ это роман о внутреннем состоянии человека, о том каково быть не таким как все. Каково это - зримо, видимо отличаться от других людей. И о том, как они на это реагируют.

– Герман – неоднозначная фигура. Он борется с проблемами, свалившимися на него внезапно, и, самое главное, противостоит самому себе. Он слаб физически, но обладает силой воли, и благодаря этому выходит из сложной ситуации победителем. А какие душевные качества Германа для вас наиболее ценны?

– Герман является для меня примером. Для себя самого Герман в своей жизни является героем, потому что он все-таки выходит из сложной ситуации, как мне кажется, победителем. Для меня было важно, что конец в этом смысле будет хорошим, что ребенок не потерпит поражение. Мне кажется, что у Германа есть важные качества ‒ например, он способен изменяться, способен менять свою точку зрения, способен развиваться. Он не застревает в неподвижности в какой-то проблеме, в какой-то ситуации. Он смотрит на эту ситуацию по-другому, и это помогает ему двигаться вперед.

– Случайно ли героями ваших романов являются дети?

– Вообще я не думаю, что в писательстве так уж много случайностей. Мне кажется, что я как писатель действую по некоторому глобальному плану. И то, что в моих книгах много взрослеющих людей, которые проживают очень важный период, когда они знакомятся с миром и взрослеют, это, конечно, не случайность.

– Мне кажется, что взрослому человеку трудно описать образ мышления ребенка или подростка. Как у вас получается это делать?

– Это необходимое требование к писательскому таланту ‒ уметь вживаться в разных людей и писать от имени маленького мальчика, старушки, человека в любом возрасте и положении. Я бы назвал это писательской эмпатией. Но иногда я, конечно, прибегаю к некоторым специальным приемам, для того чтобы активизировать мои воспоминания, например, детства. В частности, когда я писал «Германа», я занимался такими вещами, в которых мне даже немного стыдно признаться. Например, я собирал каштаны по дороге на улице или бегал в упавшей листве, потому что это такие важные тактильные вещи, которые просто необходимо снова пережить, чтобы потом об этом писать.

– Издание «Германа» на русском языке вышло с иллюстрациями Анны Михайловой. Картинки, как бы нарисованные детской рукой, говорят о неуравновешенности и смятении главного героя. Эти иллюстрации совпадают с вашим восприятием книги?

– Да, мне очень понравились рисунки. Потому что у иллюстратора в такой ситуации есть искушение просто нарисовать иллюстрации. Мне кажется, что картинки Анны добавляют в текст что-то новое. И это хорошо.

– В романе мир описан как крайне непривлекательное место для жизни. Да и у каждого из героев слишком много недостатков. Есть ли у этого мира шанс измениться к лучшему?

– Мне кажется, что, с одной стороны, в Германе довольно много света, и он несет с собой свет. С другой стороны, в жизни действительно довольно много темного. В общем, мне кажется, что Герман меняет мир к лучшему, делает его более светлым, ‒ и роман именно об этом.

– Окружающие главного героя подростки крайне жестоки. Как вы считаете, почему дети способны на такое отношение к сверстникам и другим людям?

– Это вопрос, на который нет однозначного ответа. Неизвестно почему ‒ но это известный факт ‒ часто случается так, что люди плохо обращаются с теми, кто слабее их и не может дать сдачи, кто находится в какой-то более уязвимой позиции. Я не знаю, почему это так происходит, но это факт. Но мы как люди должны стараться этому противостоять, не соглашаться с этим, а бороться.

– В те времена, когда происходили описанные в «Германе» события, было принято всем выглядеть одинаково и вести себя тоже одинаково. Сейчас дело обстоит иначе. Как вы считаете, повезло ли сегодняшним подросткам? Или же для каждого лучшее время то, когда он рос?

– Наверное, сейчас подросткам немножко легче, потому что на них нет такого давления, какое было раньше. И действительно, сейчас немножко больше толерантности и терпимости к каким-то другим людям. Но сам я не хотел бы взрослеть сегодня. Я был подростком тогда, и меня это устраивает.

– Интересно ли вам встречаться с читателями? Помогает ли это в вашей работе?

– Я не знаю, насколько мне это помогает в писательстве, но я люблю иногда встречаться с читателями. Как устроена работа писателя? Я сижу себе дома, что-то такое пишу в одиночестве, потом посылаю по электронной почте тексты, книжка выходит. И, конечно, мне интересно, как мои книги читают, мне интересно встречаться с читателями, мне интересно говорить сейчас с тобой.

‒ Спасибо. Мне тоже было интересно говорить с вами.

Беседу вела Александра Дворецкая
Переводила с норвежского Ольга Дробот
Фото Галины Соловьевой

_________________________________________

Александра Дворецкая, обладатель диплома «Книжный эксперт ХХI века», член детской редакции «Папмамбука», 14 лет, г. Ярославль.

Ларс Соби Кристенсен
«Герман»
Художник Анна Михайлова
Перевод с норвежского Ольги Дробот
Издательство «Самокат», 2017