– Недавно я смотрел в театре спектакль «Я хочу в школу!», поставленный по вашей книге, и мне интересны ваши впечатления от него.

Евгения Пастернак (далее ‒ Е.П.): Мы были на премьере, и впечатление, конечно, совершенно оглушающее. Это был первый в моей жизни случай, когда я вышла из зала и сказала: «Что-то мне слишком быстро». Обычно мне все «слишком медленно» и всегда хочется темпу добавить, а тут я совершенно обалдевшая сидела весь спектакль. Нам очень нравится режиссер, и мне кажется, что дух книги он передал.

– Есть какие-то моменты книги, не вошедшие в спектакль, которые вы хотели бы туда добавить?

Андрей Жвалевский (далее ‒ А.Ж.): Конечно, есть то, что не вошло в эту постановку, но добавить ничего не хочется. Может быть, наоборот, что-то еще убрать.

Е.П. На самом деле впихнуть книгу в спектакль вообще невозможно.

А.Ж. Можно сделать пьесу из рассказа, а из толстой книги – принципиально невозможно. Обязательно надо много выкидывать. И режиссер правильно сделал.

Е.П. Но поскольку инсценировку писал режиссер, а не мы, то это его видение. Мы бы, наверное, сделали немножко по-другому, но сколько людей – столько мнений. Поэтому у режиссера получился очень хороший спектакль.

А.Ж. Нам понравилось.

– Я заметил, что в спектакле «вырезали» всех персонажей-родителей – при том, что в книге их было довольно много.

Е.П. Они просто не влезли, там и так огромное число актеров. На самом деле это была катастрофа: спектакль сокращали за две недели до премьеры, потому что даже в урезанной версии он шел три часа. И интриги-то героев в него с трудом впихнулись.

– Во время репетиций вы общались с режиссером?

А.Ж. И с режиссером, и с актерами, и продолжаем общаться. Режиссер Александр Баркар в минском ТЮЗе будет теперь ставить спектакль по другой нашей книжке – «Смерть мертвым душам». Интересно, что получится, потому что это будет спектакль на белорусском языке, в котором половина действующих лиц – библиотечные книги. Причем там будут уже не только русские классики, но и белорусские. И мы сейчас чуть-чуть помогаем с инсценировкой.

– В одном из отзывов в интернете на спектакль «Я хочу в школу!» кто-то написал: «Как же надо ненавидеть учителей и школу, чтобы поставить подобный спектакль»…

Е.П. Когда книга «Я хочу в школу!» только что вышла, кто-то нас спросил: «А вы не боитесь, что этой книгой развалите систему образования?» Мы сказали, что очень на это надеемся.

А.Ж. Но учителей мы на самом деле любим. В книге об этом написано в первой строке – она начинается с посвящения учителям. Собственно, у меня и мама учитель, и старшая дочь уже учитель, и для нас это, можно сказать, семейная профессия. Но мы не любим людей, которые оказались в школе случайно или которых сломала система.

Е.П. Нет, таких учителей, как Злыдня, я ненавижу.

А.Ж. Да, естественно. Но их мало.

Е.П. Но они есть.

А.Ж. Они есть.

– А когда вы сами учились в школе, у вас были такие «злыдни»?

Е.П. Таких злыдней, как Злыдня, наверное, не было. Но в параллели была: мне повезло, что в моем классе эта учительница не вела. Это абсолютно распространенный типаж. И в каждой школе есть «Анастасия Львовна», которая будет всегда улыбаться и делать гадости. Кстати, с Анастасиями Львовнами я сталкивалась...

А.Ж. Гораздо чаще, чем со «злыднями».

Е.П. ...и дочка моя старшая.

А.Ж. Да и я сталкивался.

Е.П. Когда она нежно улыбается, а на самом деле манипулирует. И это еще страшнее, лучше уж орать открыто.

– А были у вас в школе любимые учителя?

А.Ж. У меня был любимым учитель физики, благодаря которому я поступил на физфак и стал физиком. Но, наверное, это все.

Е.П. У меня тоже был очень хороший учитель физики, и я тоже физфак закончила. И еще была прекрасная учительница русского языка и литературы. Вообще, хороших учителей больше, чем плохих. Но просто...

А.Ж. Плохие заметнее, как всегда.

Е.П. Да.

– Вопрос про книгу «Я хочу в школу!»: существовала ли реально такая необычная школа № 34 и есть ли прототипы ваших персонажей?

А.Ж. Нет. Более того, мы думали, что таких школ как та, которую мы описали, вообще не бывает и быть не может. И только потом, когда книга вышла, нам стали показывать похожие школы.

Е.П. По большому счету, сейчас никто не знает, какой должна быть школа, потому что реальность меняется очень быстро. А с учетом того, что школа должна готовить к будущему, естественно, все в полной растерянности, чему вас учить…

– Еще сложно набрать в школу столько гениев, сколько было в 34-й.

А.Ж. Очень важно, что там гений только один – Молчун.

Е.П. Все остальные – обычные дети.

А.Ж. Это нам и хотелось показать, что вы все – гении. Ребенок, который приходит в первый класс, как правило, хочет и любит учиться. Стремление узнать что-то новое заложено в детях природой. Но для людей семи-восьми лет неестественно сидеть рядами за партами и весь урок молчать.

Е.П. Мне очень нравится, как Дима Зицер говорит: тишина на уроке может быть только в одном случае ‒ если урок проходит на кладбище… У каждого человека ‒ свой талант. У меня есть две любимые карикатуры. На одной лампочка рассказывает компьютерам, как устроена свечка. Это пародия на модель современной школы. На второй сидит комиссия и говорит зверям – жирафу, бегемоту, еще кому-то: мы будем вас оценивать по умению лазить на дерево.

А.Ж. Есть известное высказывание Эйнштейна: если рыбу оценивать по умению лазить на дерево, то любая рыба окажется идиотом.

Е.П. У каждого из детей есть что-то, в чем он лучше всех. Задача школы – найти это что-то в каждом, а не пытаться всех построить и одинаково оценить. Единственный важный критерий образованности, по которому невозможно поставить оценки, – это желание и умение учиться. Потому что вы будете учиться не 10 лет, а всю жизнь.

А.Ж. Простой пример. 11 лет назад у тех, кто поступал в первый класс, не было ни смартфонов, ни планшетов. А теперь кто-то из этих детей уже пошел работать специалистом по рекламе в соцсетях. В первом классе его невозможно было этому научить, потому что не было социальных сетей. И так же нынешние первоклассники будут заниматься тем, чего сейчас еще не существует…

– Как вы думаете, по какой еще из ваших книг хорошо было бы поставить спектакль или снять фильм?

А.Ж. Мы пока больше думаем про спектакли, нам это нравится. А фильм было бы хорошо снять по «Открытому финалу». На Западе сейчас много «танцевальных» фильмов – с современными уличными танцами.

Е.П. Я вообще люблю диснеевские подростковые фильмы про какие-нибудь виды спорта. У меня дочка занимается фигурным катанием, и мы с ней смотрели фильм про фигуристов. Понятно, что там показан достаточно мягкий вариант мира спорта, без жесткости, которая есть в реальном спорте. И если бы можно было сделать такое кино про наши бальные танцы, это было бы очень красиво.

– В сети «ВКонтакте» у вас есть группа тест-читателей. Что это такое, как вы отбираете участников и легко ли туда попасть?

Е.П. В группу тест-читателей мы принимаем любого, кто туда «постучится». Группа закрытая исключительно из тех соображений, чтобы наши тексты, которые там выкладываются, не индексировались в поисковых системах и не гуляли по Сети. Мы показываем читателям черновики наших книг и просим написать отзыв о них.

А.Ж. Конечно, это не самый первый черновик – его мы читаем сами и сами выправляем. Но чего-то мы не видим.

Е.П. В каждой книге у нас есть какие-то косяки. Иногда мы что-то придумываем, но забываем об этом написать. Например, в последней книге у нас папа главного героя дружит с мэром города. И в какой-то момент, в середине книги, он вдруг просто приезжает среди ночи к мэру домой. Мы-то, авторы, знаем, что они одноклассники, – просто забыли об этом сказать. А у читателя, естественно, это вызывает недоумение: ни фига себе, какой крутой журналист!

– Сложно ли переписывать уже законченную книгу, когда набирается много значительной правки?

Е.П. Значительной обычно нет. Но если, скажем, десять человек говорят: «В этом месте непонятно», то мы понимаем – что-то мы упустили.

А.Ж. Иногда нам просто в голову не приходит, что какие-то вещи надо объяснять. Скажем, в книге «Пока я на краю» все взрослые читатели очень хотели узнать, как Яков (один из героев) зарабатывал деньги. А нам это было неважно – как, кстати, и подросткам, которые текст читали. Зато все подростки требовали объяснить, почему у главных героев такие клички – Панта, Хантер... Нам казалось – какая разница, клички и клички. Но пришлось объяснять.

– Можете ли вы предсказать успех вашей будущей книги?

А.Ж. Нет, не можем.

Е.П. Для этого у нас и существуют тест-читатели. Когда книжку до ее выхода в свет читают 200–300 человек, они дают нам обратную связь и обычно указывают на все неточности в тексте. Хотя, конечно, не все предсказуемо. В книге «Пока я на краю» ‒ о подростковом самоубийстве ‒ есть героиня лесбиянка. И нам казалось, что нас за это четвертуют. А знаете, какая была главная претензия взрослых к этой книге? Что девочка после 9-го класса уходит из школы.

А.Ж. Да, это оказалось там самым «страшным». Но мы не стали ничего менять, потому что это наша принципиальная позиция. Мы считаем, что ничего страшного в таком уходе из школы нет. Потому что высшее образование сейчас ничего не гарантирует. И оно вообще не обязательно для того, чтобы стать счастливым человеком.

– Расскажите, с чего вы обычно начинаете работу над новой книгой?

Е.П. С идеи. Последнюю нашу книжку, «Минус один», мы придумали, когда летели в самолете. Но это было абсолютное озарение: буквально за три фразы мы придумали главную интригу, и из нее мгновенно выросла новая книжка. Там очень простая и понятная мысль, но если ее расскажешь, то «сдашь» весь сюжет.

А.Ж. И половина удовольствия от чтения потеряется.

– Меняетесь ли вы сами после написанных книг?

А.Ж. Конечно. Например, после книги «Охота на василиска» я мало того что перестал употреблять алкоголь, так еще и сбросил 20 кг веса. Тогда мы, работая над книгой, поговорили с психологами и наркологами о зависимостях, о том, что зависимость от еды – такая же зависимость, как от наркотиков. Но только, может быть, она не так выражена.

Е.П. Она не такая вредная, от этого все-таки не умирают.

А.Ж. От лишнего веса тоже умирают, диабет можно получить раньше. Просто это не так ярко видно. Всегда надо решать проблему, а не заедать и запивать ее.

Е.П. Книги «Охота на василиска» и «Пока я на краю» психологически были для нас самыми тяжелыми – из-за тем.

– Первые книги у вас были с хорошим концом – например, «Правдивая история Деда Мороза». Сейчас они стали гораздо серьезнее...

А.Ж. Взрослеем.

Е.П. Но наша новая книга, «Сиамцы», очень легкая. Она про любовь и с хорошим концом. Мы тоже устали серьезных тем.

А.Ж. Мы их чередуем: после жесткого «Василиска» у нас была абсолютно детская волшебная сказка «Бежим отсюда!» – про прекрасных школьников, у которых директором работает ведьма.

Е.П. После «Василиска» мы очень долго отходили. И потом шутили, что полгода провели «на наркотиках» – внутри этой темы и с постоянным общением с наркоспециалистами.

А.Ж. Они спокойно говорят совершенно чудовищные вещи, которые тоже надо научиться спокойно воспринимать.

Е.П. Знаете, что самое страшное было? Я ведь тоже мама подростков, и у меня был один вопрос: что мне делать, если я узнаю, что ребенок употребляет наркотики? И нарколог сказала: «Надо обнять ребенка и сказать: я тебя очень люблю».

А.Ж. «Мне не нравится, что ты делаешь, мне больно от этого, но я тебя все равно поддерживаю».

Е.П. Я пыталась принять эту мысль очень долго. Несколько месяцев… Чисто психологически это единственно правильный ход, потому что запрещать бессмысленно.

– Вы встречались специально с такими подростками?

Е.П. С подростками нет. Честно говоря, духу не хватило. Я знала живьем одного, но он не наркоман, а игроман. Он играет в азартные игры в казино. И это человек, который врет. Вообще это главная черта наркомана – врут они потрясающе убедительно.

А.Ж. И он сам в свою выдумку верит. У любого человека с зависимостью есть всего одна цель. И даже если он будет знать, что его за это очень сильно накажут, он все равно не остановится.

Е.П. Он может перед тобой на колени встать. Все что угодно ‒ ради того, чтобы ты ему дал деньги или еще что-то. И, честно говоря, это страшно.

А.Ж. Ой, давайте лучше к другой теме.

– В ваших книгах всегда присутствует сленг. Его не слишком много, но и не мало. Как вы решаете, когда его нужно использовать?

Е.П. Со сленгом очень тяжело. Мы себя в нем ограничиваем по двум причинам. Во-первых, мы для себя решили, что сленг в прямой речи героев может быть, потому что семиклассник должен говорить как семиклассник. Но в авторской речи мы его себе позволить не можем. Хотя иногда жаль, я бы оставляла. А во вторых, у сленга есть одна очень неприятная особенность: он везде очень разный. В Питере ‒ один, в Екатеринбурге ‒ другой, в Минске ‒ третий. Когда мы начинаем активно его использовать, половина народа нас просто не понимает. Мы-то пишем, естественно, на минском, потому что вокруг нас минские школьники и они так общаются. А московские школьники потом возмущаются, что «мы так не говорим». Начинаем разбираться и выясняем, что это действительно «белоруссизм».

А.Ж. Но сленг и со временем меняется: проходит пять лет, и так уже никто не говорит. Поэтому с ним надо быть очень аккуратным. Но при этом мы его не боимся. Если он нужен, значит, должен быть.

– Я заметил, что в ваших книгах среди главных героев девочек больше, чем мальчиков.

А.Ж. А все почему? Потому что Женя главнее, она мне приказывает. На диктофоне не будет видно, а она сейчас смеется. В последней книге мы «исправимся». Женя даже жаловалась, что «Минус один» – больше моя книга, чем ее. Там кроме мамы есть девочки «на подхвате», но главный герой – мальчик, и его друг – мальчик. И про папу очень много.

– Есть ли у вас книга, которая была написана очень быстро и легко?

Е.П. Нет. Есть, наоборот, самая «длиннописавшаяся» книга – «Смерть мертвым душам». Потому что мы сделали две тактические ошибки. Одна ‒ «мистическая»: мы начали очень много рассказывать про книгу в процессе написания, а это плохая примета – говорят, так делать нельзя. А вторая ‒ совершенно практическая: мы решили, что мы крутые.

А.Ж. Мы изменили подход. Обычно, когда мы придумываем книгу, то после идеи следующий этап – это составление плана. Мы должны понять, куда мы придем. Начальную и конечную точку мы должны знать совершенно четко.

Е.П. Но есть книжка Стивена Кинга «Как писать книги», где он советует совершенно другой подход. Кинг советует брать героя и ставить его в какую-то чудовищную ситуацию.

А.Ж. Например, со второго этажа течет кровь. И все. А дальше пускай герой выпутывается, а вы за ним записывайте. Мы пытались так написать. Но не смогли.

Е.П. Написали семь глав, а потом все вычеркивали и выкидывали. Через полгода мы поняли, что нам все равно нужен план. И начали писать заново.

Беседу вел Иван Дёмин
Фото Галины Соловьевой

__________________________________________

Иван Дёмин, обладатель диплома «Книжный эксперт XXI века», член детской редакции «Папмамбука», 12 лет, г. Москва.

Книги Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак

Я хочу в школу! »

Андрей Жвалевский

Правдивая история Деда Мороза »

Андрей Жвалевский

Типа смотри короче »

Андрей Жвалевский

Смерть мертвым душам »

Андрей Жвалевский

Охота на василиска »

Андрей Жвалевский

Пока я на краю »

Андрей Жвалевский

Открытый финал »

Андрей Жвалевский

Сиамцы »

Андрей Жвалевский