Но оказывается, детская потребность в том, чтобы кто-то из родителей читал ему вслух, сохраняется довольно долго.

Во-первых, слушать проще, чем читать. Да, это вопрос лени. Но к вечеру каждый человек имеет право на лень, и ребенок – тоже.

В-вторых, таким образом ребенок привязывает к себе родителя, на время обездвиживает его в радиусе метра от себя. Он уже не ходит с мамой за ручку и не стремится показать ей все, чем живет, но вот это вечернее время и это дело для него – по-прежнему святое.

В-третьих, бывают такие книги, которые ребенку лучше прослушать, а взрослому – прочитать вслух.

Для нас последней из таких книг стал «Маленький принц». Я хотела именно сама его прочитать ребенку – когда бы это ни случилось, в 7 лет или в 12. Наверное, года три уже я регулярно вспоминаю о том, что «Маленький принц» еще не прочитан – и тут же откладываю его на «то время, когда времени будет много».

И вот, совершенно спонтанно, я взяла с полки томик Сент-Экзюпери.

Нет, я не рассчитывала на то, что мой ребенок узнает в нарисованной шляпе удава, проглотившего слона. Более того, я ни разу в жизни не встретила такого ребенка. Несмотря на то, что книга Сент-Экзюпери считается апологией детскости, я думаю, что его книга написана для взрослых, и чтобы узнать слона в удаве, нужно не свободное воображение, а опытное – то есть, именно взрослое.

Но при этом я не представляю себе детства без «Маленького принца».

Это одна из тех книг, которые человек читает всю жизнь, в каждом возрасте открывая для себя что-то новое, ранее скрытое, цепляется за вещи, которые до этого казались неважными. Ее невозможно прочитать и отложить, причислив к тем книгам, которые хороши только в детском возрасте и дороги как воспоминание.

Противопоставление «дети-взрослые» в книге необыкновенно сильно. Собственно, это ее основной конфликт. Сент-Экзюпери постоянно подчеркивает, что дети – существа высшие, полноценные, как целый нетронутый круг, тогда как взрослые сами с возрастом отрезают от своего круга сектор за сектором. Взрослые странные, они делают массу ненужных вещей, оправдывая себя тем, что «так нужно», они не спрашивают, а считают, и им никогда не понять того, что с полуслова понимает каждый ребенок.

Но ребенок-слушатель, который узнает эту сказку впервые, не ощущает этого противопоставления. Иногда попросту не замечает его.

А когда мы вместе читаем «Маленького принца», мы не расходимся, а наоборот, объединяемся. Ведь некоторые слова необходимо пережить вместе. И пусть это будет банальное «Мы в ответе за тех, кого приручили», но это – территория одновременного переживания, переживания, которое длится, пока звучит слово, и это чрезвычайно важный момент в истории ребенка.

Когда писалась эта книга, мир детства мало напоминал современный. Детская литература была совсем другой, не говоря уже о кино, компьютерных играх, раннем развитии, педагогических теориях и возрастной маркировке «0+» или «6+». Мне кажется, что если бы Сент-Экзюпери пришлось с ними столкнуться, взрослые показались бы ему еще более странными.

А мне все же удалось еще раз повстречаться с удавом, проглотившем слона, – с посланием Сент-Экзюпери, которое нельзя описать, но можно нарисовать. Когда мы дочитали до момента, где маленькая желтая змейка жалит Маленького принца, я обнаружила своего ребенка, с головой накрывшегося одеялом. Потому что есть вещи, которые нужно переживать вместе, и вещи, которые переживаются только в одиночестве. Особенно, если ты еще маленький, а вокруг – необжитая пустыня.

Наталья Вишнякова

___________________________

Антуан де Сент-Экзюпери
«Маленький принц»
Перевод с французского Норы Галь
Издательство «Эксмо», 2010