– Я не знаю деталей работы «Театра книги», существовавшего в 30-е годы. Знаю только, что театр ставил перед собой просветительские задачи. И это, безусловно, роднит с ним «Волшебную лампу» – мы тоже считаем свой театр просветительским. И меня просто возмущает, когда речь заходит о том, что мы кому-то оказываем какие-то «услуги»: качественные или некачественные – не важно! Наш театр никаких услуг не оказывает. Мы даже не считаем его «развлекательным учреждением». Наша задача – сделать так, чтобы дети читали книги. А книга – это жизнь. Это счастье.

Сама я росла в «книжной» семье, где все были буквально одержимы чтением. Мой папа много лет работал в издательстве «Детгиз», где заведовал редакцией зарубежной литературы. Он много хорошего сделал для маленького читателя. К примеру, открыл для него Киплинга. А в то время это, между прочим, был поступок – напечатать Киплинга. Киплинг, как считалось, «воспевал мир колонизаторов», был вражеской личностью. И за публикацию его сказок папа получил партийный выговор. Он не только Киплинга издал и не один выговор получил. Но это его не останавливало. И мы с братом относились к книгам как к чему-то самому важному в жизни. Мой брат научился читать в пять лет и меня научил. Я была на год моложе. К шести годам я уже прочла всего Жюля Верна. Причем в дореволюционном издании. Эти книги нам в Коктебеле давала читать вдова Максимилиана Волошина.

Папа приносил нам старинные, роскошные издания – мы, малыши, были у него «неофициальными экспертами». Представляете – кругом дефицит всего, чего только можно. Люди еще помнят голод, с одеждой проблемы, и на фоне этого бедного быта – роскошные книги!

Между прочим, читать романы Жюля Верна было не очень легко. Там же устаревшая орфография. Но вопроса – читать или не читать – даже не стояло. Так мне было интересно! Правда, в начальной школе я из-за этого страдала. Там-то в первом классе только учили читать. И читать надо было по слогам. А я читала бегло и про себя. Выше тройки мне за чтение не ставили: я порядок нарушала. Так вот, сейчас, когда нет проблем с едой и одеждой, когда и книги не надо больше добывать, очень важно сохранить в детях ощущение, что читать – это счастье. Хочется, чтобы они не утратили этой способности – наслаждаться словом.

– Но как театр может повлиять на желание ребенка читать?

– Кукольный театр – это, как правило, первый театр, куда попадает маленький ребенок. Это место, где он встречается с хорошей речью, со словом.

– То есть театр для малышей, по-вашему, это аналог чтения вслух? Только книжка здесь как бы «оживает»?

– Можно и так сказать. Хотя, конечно, я бы не стала прямо уподоблять театральное действие чтению вслух. Во время чтения вслух у ребенка работает ухо. А в театре – и ухо, и глаз. Причем глаз сильнее уха. Кроме того, маленький ребенок больше доверяет кукле, чем человеку. Кукла – это существо его мира. Он же с ней играет! Если взрослый скажет ребенку: «Нужно чистить зубы два раза в день» – неизвестно, послушается его ребенок или нет. А если кукла посоветует чистить зубы, тут и вопросов не возникнет.

А еще театральный спектакль заряжен эмоциональным отношением актеров к происходящему. Мы рассказываем своим зрителям о своих любимых произведениях – то, что мы чувствуем и переживаем в связи с ними. А мы инсценируем только любимые книги.

– Я обратила внимание на то, что в репертуаре театра спектакли, поставленные только по классическим произведениям. (Григория Остера я тоже отношу к классикам.)

– Да, мы театр с классическим репертуаром. В нашу задачу входит сохранять классическое наследие для детей.

– В спектакли превращаются любимые книги вашего детства?

– Не совсем так. В моем детстве, к примеру, не было Винни-Пуха. Я его прочла в юности. И Доктор Сьюз – это не автор моего детства. Сказки Доктора Сьюза только в 80-х годах перевела на русский язык Татьяна Макарова, дочка Маргариты Алигер. Очень талантливый переводчик, к сожалению, рано ушла. Пушкин, Андерсен – это да. Это сказки моего детства.

– То есть вы не ищете новых авторов. Вам не интересна современная детская литература?

– А где она? Это раньше блистательные авторы писали для детей. Почему писали, это отдельный вопрос. Часто потому, что им запрещали писать для взрослых. А сейчас блистательные авторы для детей не пишут. У меня возникает очень грустное ощущение, что XXI век – не век литературы. И не век театра. Даже не век живописи. Не рождает наше время художников. Сейчас время компьютеров и программистов. Моя дочь преподает в одном из московских лицеев античную мифологию и зарубежную литературу. Но что интересует больше всего нынешних лицеистов? Мифы, вы думаете? Их интересует запретное в Интернете. Компьютерные игрушки. И они, придя в школу, первым делом взламывают пароли, которые взрослые там понаставили, – чтобы до этих игрушек добраться. Это удается им довольно легко. И сюда направлены все творческие силы подрастающего поколения.

С другой стороны, они порой демонстрируют поразительное невежество. Ты перед спектаклем говоришь: «Дети, мы сегодня будем смотреть спектакль “Кошка, которая гуляла сама по себе”. Кто написал эту сказку?» И дети тебе дружно и радостно отвечают: «Толстой». А родители при этом могут и в зал не войти. Так и сидят в фойе со своими ноутбуками.

Вот этой тенденции мы и пытаемся противостоять.

Для этого мы придумали особый жанр – «театральные уроки литературы». На этих «уроках» мы не только спектакль показываем, но и рассказываем про писателя и про театральное искусство, т.е. создаем для предстоящего спектакля более широкий контекст, помогаем детям приобрести новые знания. Но это – для младших школьников.

Что касается дошкольников, тут мы обращаемся к родителям – с помощью своих буклетов, программок. В программках мы всегда коротко, но эмоционально сообщаем о спектакле, который предстоит смотреть нашим зрителям. В буклетах более подробно рассказываем об авторе. И всегда призываем родителей: прочитайте ребенку книгу, по которой поставлен спектакль. Подготовьте его к просмотру. Это очень важно – сначала прочитать, а потом увидеть на сцене. Маленький ребенок гораздо лучше воспринимает сценический вариант уже знакомого текста, чем совершенно незнакомого. Спектакль должен связаться в сознании ребенка с книгой. Тогда он произведет более сильное впечатление. Тогда ребенку понравится быть зрителем. А затем – и читателем.

И еще мы побуждаем зрителей – больших и маленьких – устраивать домашний кукольный театр. Некоторые наши спектакли своей постановкой подсказывают идеи. Например, наш спектакль по Андерсену так и сделан – в форме домашнего театра. Идея постановки выросла из истории: когда Андерсен был мальчиком, папа сколотил ему настольный кукольный театр в виде ящичка. Маленький Ганс делал куколок, которые в этом ящичке передвигались, а он рассказывал про них истории.

И, знаете, это срабатывает. У нашего театра за все время его существования, с 1989 года, появилось много друзей, много преданных зрителей и поклонников. И взрослые, которые к нам приходят, читают своим детям книги и устраивают для них домашние спектакли. Не все, конечно, но многие. И мы этим гордимся – гордимся и своей концепцией, и своими спектаклями, и воспитанными в наших стенах зрителями.

Беседу вела Марина Аромштам