– Какой-то пахнущий козлик… – с умилением говорил Никита и распаковывал дальше.

Тетя, сидевшая рядом, с интересом поглядывала на нас. Она придвинулась ближе.

– Мне и самой интересно, что там тебе пришло, – сказала она Никите.

Когда Никита размотал полотно мягкого упаковочного материала, эту упаковку отобрал младшенький и обнялся с нею.

– Давай выброшу, – предложила я. – Тут есть мусорное ведро.

– Нет, – сказал Вадька. – Не отдам. Оно красивое.

Он постарался перехватить полотно поудобнее, но уронил его. Я сложила полотно пополам и скрутила в рулон. Отдала ему, на всякий случай уточнив, нельзя ли выбросить.

Младшенький держал упаковку и невозмутимо смотрел в потолок.

Никита тем временем добрался до тонкой упаковочной пленки ‒ под ней была подарочная коробка, в которой лежала книжка.

Тетенька вытянула шею. Мы с Никитой открыли книгу и понюхали страницы.

– По-моему, они все пахнут одним и тем же, – сказала я.

– А мне разным пахнут, – сказал Никита и стал драться с братом по непонятным мне причинам.

Так у нас дома появился козлик и большое полотно упаковочного материала.

Вечером я предложила детям эту книгу почитать. Достала книгу из подарочной коробки, а младший стал книгу обратно засовывать, потому что это интересно. Подарочная коробка была оформлена так же, как книжка, поэтому казалось, будто у нас две книги про козлика – только одна пустая, а другая с текстом. А в этой книге кроме ароматных картинок действительно есть текст! Это история о том, как козлик Чарли хотел понравиться козочке Алине, но переживал, потому что пах сам собой. И он стал искать для себя новый аромат, чтобы козочка его не отвергла.

Но сначала мы почитали предисловие. В нем объяснялось, как пользоваться книгой: чтобы почувствовать запах, надо потереть пальцем страницу. Это было показано и на стикере, на который мы не обратили внимания.

– Надо же, – сказала я Никите. – А мы, как дураки, всю страницу нюхали…

Рядом с предисловием, были фотографии авторов книги в обнимку с козлом. Мы прочитали про Роджера Ринера и иллюстратора Патрика Меттлера, а про козла ничего написано не было. Зато дальше, в тексте, про авторов ничего, а все только про козлика.

Никита удивился:

– Так они придумали книжку про козла только потому, что у них есть козел?!

Я замялась:

– Ну, видимо, да… Если бы у них был кто-то другой… слон, например, то книга бы пахла слоном.

Но первая страница пахла лимончиком. Дети вошли во вкус, стали тереть и нюхать.

– Бе! – с отвращением сказал Вадька.

– Да лимончиком же пахнет, – сказала я.

Но запах жвачки со следующей страницы Вадьке уже понравился. Никита тоже поспешил потереть пальцем страницу.

– Нанюхались? – спросила я. – Переворачиваем.

На следующей странице пахло зеленым лугом. И, видимо, червячком, потому что на рисунке был нарисован червячок.

– Я червячка буду нюхать! – решил Никита.

Но червячок тоже пах травой. На странице, где были нарисованы кротик и козлик, кротик пах козликом. Вадька решил, что будет нюхать кротика. Ему показалось, что кротик пахнет грязью. А я недоверчиво принюхалась к странице с козликом. Это был очень спорный запах. Те козлики, запах которых мне доводилось обонять, пахли иначе. Но Никита сказал, что козлик пахнет плохо, – значит, свое дело запах делает.

Страница с мятой была хороша, а вот страница с лавандой пахла почему-то шампиньонами.

– У меня закончились пальчики, только один остался, – сказал Никита.

И, чтобы «сэкономить» палец, попросил у Вадьки понюхать его палец. Добрый Вадька сунул свой палец Никите под нос.

Мы читали и нюхали дальше. Нюхал вместе с нами и козлик, и его все время что-то не устраивало. От клубники его отговорило пугало, чтобы козлик не был слишком приторным, до яблок козлик не допрыгнул, запах меда жалился, мы спорили…

– Мне медом не пахнет, мне снова пахнет козликом, – говорила я.

– Да нет, пахнет медом, – уверял Никита.

...Спорили, пока козлик наконец-то не извалялся в розах. Здесь наши мнения сошлись, а я не удержалась от цитаты о том, что роза пахнет розой. Дети снисходительно цитату выслушали.

Это было хорошее времяпрепровождение, и это была хорошая история. О том, что от себя не убежишь. О том, что ты будешь нравиться людям таким, какой ты есть. О том, что козлики – это замечательно.

Прекрасно было бы все, если бы не финальные стихи.

Стихи были невыговариваемы и ничем не пахли:

«В их жизни много солнца, мало огорчений,
И в этой книжке убеждаемся мы вновь,
В каком ни дул бы ветер направлении,
Что каждый сможет отыскать любовь».

Книжка закончилась, и Никита долистал до предисловия...

Я не знала, что книга его так вдохновит.

Я не знала, что история не закончилась...

– Сейчас девочку понюхаю, и будет девочкой пахнуть! А сейчас дядю понюхаю! А сейчас Вадьку понюхаю! И маму понюхаю! – пошел в разнос Никита и сунул мне пятку под нос.

– Это что за нога, тоже нюхать ее? – спросила я.

– Да.

– Ногой пахнет!

– А эта нога? – спросил Вадька и подсунул свою пятку.

– Ногой пахнет.

– А эта?

– Никитиной пяткой пахнет.

– А как нос мой пахнет? – спросил Никита и сунул свой нос мне под нос.

Я сказала, что нос нюхать не хочу и стала уползать от детей.

– Вадька, а понюхай, пожалуйста, мой нос! Понюхай! Понюхай! Понюхай!

Вадька устал и ушел в коридор. Никита атаковал меня:

– Понюхай!

Вадька в коридоре упаковывал подарочную упаковку в упаковочный материал.

Наталья Евдокимова