Динозавры, драконы, роботы-трансформеры, «просто монстры» всевозможного вида и различного происхождения – неотъемлемая часть современной детской субкультуры. И то, что они страшны, и то, что сюжеты, связанные с монстрами, рассказывают не столько об их «одолении», сколько об их приручении, укрощении, – важнейшие знаки современности.

Ведь что такое монстры, во множестве населившие детскую литературу? Это своего рода легализация той части детской жизни, о которой взрослые долго не хотели ничего знать. Это симптом трансформации образа детства, с которым мы жили еще пару десятилетий назад, разделяя заблуждения просветителей 18 века о ребенке как чистом листе бумаги. Замечу, что лист бумаги не просто «чистый». Лист бумаги еще и плоский. Другой расхожей метафорой ребенка был воск: мол, лепим, что хотим. За такой благостностью тоже стоит откровенное желание манипулировать. Воск ли ребенок? И насколько безоглядно можно лепить из него «все что захочется»?

Но если ребенок не воск и не чистый лист, если это существо «объемное» и обладающее «сопротивлением материала», тогда нужно набраться смелости иметь дело с монстрами детского мира.

Последовательно этот «мотив» разрабатывается только в переводных книжках. И, кажется, в вариациях нет недостатка. Есть книги о том, как дети приручают монстров, олицетворяющих их страхи. Есть книги, которые учат смеяться над чудовищами, то есть страхами. Есть книги, в которых монстры живут «человеческой» жизнью, и это открывает перед читателем возможность с ними «договориться».

Но авторы книги о девочке Мэрилин опрокидывают все возможные ожидания. Тут чудища выполняют какую-то совершенно другую роль. Оказывается, у каждого ребенка есть свое чудище. Точнее, должно быть. Чудище – нечто среднее между домашним любимцем, волшебным защитником и партнером по играм. Все индивидуальные чудища совершенно разные и словно отсылают к известному психологическому тесту «нарисуй несуществующее животное», по которому можно многое понять об авторе рисунка. Каждое чудище – это как бы неотъемлемая часть самого ребенка, его второе «я», вынесенное наружу, уверенно занимающее место в пространстве и даже обладающее волшебными качествами неуязвимости (по крайней мере, многие чудища довольно «объемны» и наделены хорошо опознаваемыми защитными средствами вроде клыков и когтей).

Чудище надо «обрести» – и после этого оно уже никуда не может деться. Обретение, как правило, непредсказуемо и всегда случается неожиданно: к Тимми чудище явилось на контрольной по истории, Фрэнклин встретил свое в библиотеке, Ребекка – когда каталась на велосипеде, а Ленни – когда убегал от хулиганов. На первый взгляд, чудища появляются в самых разных ситуациях, но, видимо, эти ситуации связаны с погружением в себя или самомобилизацией. Это что-то вроде внутреннего откровения: открываешь утром глаза – «и вот оно, твое чудище, прямо у тебя перед носом».

Но с героиней книги Мэрилин ничего такого не происходит, и она по-настоящему страдает из-за отсутствия собственного чудища. У нее почему-то не получается придать своей индивидуальности выраженную форму. То она старается быть очень хорошей девочкой, то очень плохой. Но это все «внешняя атрибутика». И эти внешние усилия ни к чему не приводят. В ее случае попытки делать «как все» не приводят к успеху. И, видимо, нужно делать НЕ как все, а так, как чувствуешь, как считаешь нужным. Для этого требуется решимость и воля. Только такая стратегия позволяет Мэрилин достичь желаемого результата – обрести свое чудище. В случае Мэрилин не чудище находит ее, а она сама находит свое чудище. И пусть ее вредный брат брюзжит, что «так не делается». Мэрилин теперь знает, «что бывает и по-другому».

Нет никаких жестких рецептов, которые позволяют прийти к самому себе, открыть в себе нечто важное. Каждый раз человек (ребенок) ищет свой собственный путь.

Конечно, этот метафорический слой в его рациональном выражении ускользает не только от ребенка четырех лет, но и, скорее всего, от ребенка семи лет. Для маленького читателя это что-то вроде «бытовой истории», в которой наравне с детьми действуют интересно нарисованные чудища. И это чуть ли не правда: вон как, оказывается, может быть интересно в жизни!

То есть, именно это и правда: вон как, оказывается, все интересно устроено!

Марина Аромштам

________________________________

Послушать книгу Мишель Кнудсен «Мэрилин и ее чудище»