Эта книга – практическое руководство для детей, которых «восхищает всё, что растет и зеленеет». Ребенку вполне по силам вырастить у себя дома, прямо на подоконнике, чеснок, подсолнух, фасоль, помидоры и даже сорную траву будру плющевидную – она красивая и легко приживается.

Пока ждешь волшебных превращений в цветочном горшке, хорошо бы сыграть в крестики-нолики «лишними» семенами фасоли, обозначить растения рисунком на крупной плоской гальке, чтобы не перепутать всходы, и создать «автопортрет» садовода: горшок-лицо и зелень-прическа.

Авторы приглашают читателя взглянуть на природу как на кладовую и бережно использовать то, что можно найти в огороде или удалось самостоятельно вырастить на подоконнике. Так, семена подсолнуха – это корм для синиц, а стебли чеснока – приправа к домашнему мягкому сыру.

Мы с Макаром с энтузиазмом взялись за дело: прорастили белую фасоль и цветок, который обещает стать каланхоэ, раздобыли у знакомых сухие шишечки хмеля и листья черной смородины, чтобы добавлять в чай, сварили суп из молодой крапивы и отважились пожевать сосновую смолу…

Мне кажется, что Макар, проделывая нехитрые эксперименты с фасолиной, был счастлив. На его глазах, благодаря его усилиям случилось чудо рождения новой жизни: вот они, белый корешок и зеленый стебель.

Еще одна большая радость для моего ребенка – преображение цветочного горшка. Когда мы рисовали «лицо» нашему горшку и приводили в порядок его густую «шевелюру», я думала, что так видят мир только поэты.

Я рассказала Макару «сказку» про Тонино Гуэрру: «Жил-был Поэт, который любил слушать дождь. Однажды в городке Пеннабилли (ну-ка повтори!) Поэт создал “Сад забытых фруктов”. Там растут редкие, иногда древние растения (представь себе, крыжовник – для Италии редкость). Сад украшают разные фонари и фонтаны, сделанные Поэтом. Например, фонтан в виде дубового листа, а по его прожилкам стекает вода. Поэт сказал, что этот сад – “выражение почтения к земле”. Говорят, там есть автопортрет Поэта – глиняный горшок с цветами, которые торчат из него словно волосы»…

Трудно сказать, зачем четырехлетке Тонино Гуэрра. Я поддалась спонтанному желанию поделиться с сыном своими радостями. И мне было достаточно того, что Макар взялся рассуждать, бывают ли поэты лохматыми, и мы благополучно пропустили главу про проращивание заячьего помета.

…Интересно, приживется ли на подоконнике трава Луиза, вербена лимонная? В одном из рассказов Гуэрры она ковром выстилала заброшенную часовню: «И внутри – ничего другого: лишь эти листья травы». Тихо колыхалась на ветру, набирала сок от дождя и своим ароматом давала покой и благодать… («Лист и молния»).

Ксения Зернина