Конечно, автор оставляет читателю свободу выбора: вдруг он не любит чудаков и предпочитает быть занудой? Тогда он может не поддаваться чудачествам, а лишь осуждающе качать головой, пробегая глазами историю Симоны.

Симона – чудачка. И мама ее такая же, и дедушка, и его мама тоже. И все было не так уж плохо (очень даже хорошо, на самом-то деле), но ее мама решает переехать вместе с Симоной к этому зануде Ингве и к тому же забывает взять с собой их собаку! И как будто потери верного пса Килроя Симоне мало, в новой школе ее, девчонку, принимают за мальчика. Что-то неправильно сказали, недослышали, не поняли, да и при взгляде на Симону у учительницы никаких сомнений не возникло: стрижка короткая, а розовая куртка осталась в раздевалке. И вот тот случай, когда ты сам можешь выбрать роль: остаться Симоной, новенькой девчонкой, или стать Симоном, новеньким парнишкой. И на первый взгляд кажется, что выбор очевиден. Нужно поправить учителя и снова стать собой. Но Симона знает, что стоит ей сказать, что она на самом деле девочка, и к ней прилипнет какое-нибудь нелепое прозвище, а одноклассники еще долго не дадут ей забыть об этой путанице. И она выбирает то, что ей кажется более простым. Симона становится мальчиком.

С этого момента с каждым новым событием в книге нам приходится останавливаться и задумываться: как мы считаем, допустимо ли то, что делает Симон? Не захлопнуть ли книгу и не отложить ли ее подальше? А может, мы все-таки попытаемся понять главную героиню (или уже героя)? Когда Симона решает стать мальчиком, мы думаем: «Ну ладно, причины понятны, да и ничего страшного вроде не случилось, читаем дальше». Симона покупает мужскую одежду. Почему бы и нет? Это логичное решение для ее нового образа. Продолжим перелистывать страницы. Вот тут время задуматься. Дальнейшие действия Симона для мальчишки естественны. Как и действия Катти естественны для девчонки. Но если Симоны в розовой куртке больше не существует, то почему у нас возникает чувство неправильности происходящего?

Но, в итоге, эта история все-таки хорошо кончается для Симоны. Потому что роль мальчика была для нее неправильной. Она «отыгрывала» ее по принуждению, из-за обстоятельств. И Симоне хватило сил, чтобы вовремя остановиться и вернуть все на свои места. Чтобы «вынырнуть» из игры назад в реальную жизнь.

Но что сказали бы читатели, если бы Симон продолжал существовать вместо Симоны, потому что он был бы для нее более «подходящим» образом? Что тогда сказали бы дедушка, Ингве, Исак и остальные? Поняли бы ее или осудили? Эти, вопросы прочно засели в моей голове после прочтения, но для этой книги естественно, что возникает больше вопросов, чем ответов. Но как вы думаете, кто быстрее сможет отыскать ответы: тот, кто «переходит течения жизни по дурацкому мостику», или тот, кто «прыгает в поток, отдаваясь на волю волн»?

Мария Дорофеева

__________________________

Статьи, близкие по тематике:
«Чудаки и зануды» на сцене, или Кто боится Ульфа Старка»
Еще о книге Ульфа Старка «Чудаки и зануды» рассказала Ксения Барышева в статье «Ген чудаковатости»
Интервью с Ульфом Старком «Сложная книжка – это и есть настоящее чтение!»