Книга с дефектом

Книга Петера ван Гестела «Зима, когда я вырос» была с дефектом и стоила в три раза дешевле, чем остальные. Именно поэтому мама мне ее и купила. Из-за цены. Странными путями попадают к нам книги, которым суждено стать одними из самых любимых.

Эту книгу я никогда не убираю далеко, перечитываю ее, когда холодно и дождь за окном, а отопление еще не включили, из носа течет и слезятся глаза. Я перечитываю ее, когда поссорюсь с лучшей подругой или позорно зевну фигуру на шахматном турнире. Я читаю, и мне становится теплее.

В книге внешне почти ничего не происходит. Послевоенный Амстердам. У главного героя Томаса Врея от тифа умирает мама. Он остается с отцом, который мало приспособлен к практической жизни, не может справиться со смертью жены и поэтому уезжает читать чужие письма в Германию. Томас остается на попечении тети – родной сестры его матери. В школе Томас знакомится с новеньким – Питером Званом. Две недели Томас по приглашению тети Питера живет в странном доме Питера и его двоюродной сестры Бэт. Вот и все. Ни погонь, ни сокровищ, ни приключений. Но это книга тысячи оттенков. Все события происходят внутри, в душах Томаса, Питера, Бэт… Собравшись вместе, они обсуждают то, что не могут сказать никому другому, и каждый из них начитает постепенно оттаивать. Дома Томас и его отец никогда не говорили об умершей матери, и горе не отпускало их. Каждый жил сам по себе, каждый со своим горем, не находя для другого слов утешения. Только после того как отец возвращается из Германии, а Томас взрослеет, они смогли понять и поддержать друг друга. Родители Питера во время войны были вывезены из Голландии в Польшу, в концлагерь, откуда уже не вернулись. Всю войну Питер прятался на чердаке у университетского товарища отца – дяди Пита, в честь которого он и был назван. В Голландии не было боевых действий, поэтому десятилетний Томас ничего не знал об облавах на евреев, не знал о концлагерях. Впервые он слышит об этом от Питера, постепенно, по крупицам восстанавливая историю его семьи. По взглядам, по намекам, по обрывкам фраз. Питер не помнит лица своей матери и боится смотреть на ее фотографии, которые стоят на круглом столе у кровати в комнате Бэт. Боится ничего не почувствовать, взяв в руки мертвую фотографию, боится увидеть чужое лицо, лицо человека, о котором остались бережно хранимые обрывки реальных и выдуманных воспоминаний. И лишь однажды Питер, Томас и Бэт подходят к старому дому на улице Ден Тексстрат ‒ тому самому, который принадлежал родителям Питера до войны, в который на день рождения Питера давным-давно, еще до войны приходил на день рождения к Питеру маленький Томас. Ребята заглядывают в окна дома, в котором живет другая семья, люди, который стали владельцами этого дома только потому, что родители Питера погибли в Освенциме. Хозяин дома выходит их прогнать, но Питер заявляет ему, что он жил в этом доме давно, еще до войны, и глаза его горят таким огнем, от которого Томасу становится страшно. «Это такой же дом, как и все остальные!» – твердо говорит Питер, когда они убегают от этого дома прочь.

Это книга оттенков. Никто из героев не заявляет прямо о своих чувствах, не кричит от боли, не требует к себе внимания и не тянет одеяло на себя. Только среди обычных занятий и разговоров каждый из них чуть-чуть, по крупинке раскрывается, прорываются наружу чувства и переживания.

Однажды во время представления, которое ребята устроили под патефон, Томасу вдруг становится грустно. Грустно от того, что веселье не может продолжаться вечно, от того, что скоро все закончится. И он продолжает делать вид, что ему весело, пляшет и поет, но момент уже упущен. Возвращается отец Томаса, Питер Зван уезжает в Америку к брату отца дяде Аарону. Бэт уезжает учиться в частную школу. Но каждый из них смог начать новую жизнь только потому, что другой принял часть его боли на себя, забрал кусочек чужой боли. Томас помогает Питеру и Бэт просто потому, что он рядом.

Эти ребята далеко не ангелы. Томас может врать, сквернословить и сочинять дикие истории, грубить взрослым. Но это живые, настоящие ребята.

Автор напрямую не называет ни одного чувства, не разжевывает читателю, кто что подумал и кто что почувствовал. Читатель может только догадываться о том, что происходит в душе героев, но благодаря этому приему читатель не отделяет себя от героя, он сам становится на время героем, дышит вместе с ним, вместе с ним смеется и грустит.

________________________________

Ксения Барышева, 12 лет, г. Ярославль