В первых главах книги авторы не только представляют читателю Нострадамуса (книга рассчитана на детей, которые о нем еще не слышали), но и рассказывают историю его человеческих утрат: во время эпидемии чумы ему удалось спасти многих больных, но его жена и оба ребенка умерли. Поиск лекарства от старости, лекарства от смерти – вот лейтмотив жизни этого ученого и врача. И варенье тут нечто большее, чем заготовка на зиму, как и кухня ‒ не только место приготовления пищи, а в первую очередь – рабочее место ученого.

Конечно, на кухню к Нострадамусу стоит заглянуть и просто из любопытства (в конце концов, с любопытства всё часто и начинается). Интересно узнать, что ели, что пили, как готовили когда-то. Этот интерес книга Гелии Певзнер и Марии Марамзиной тоже сполна удовлетворит. В конце даже приведены несколько рецептов Нострадамуса, так что можно попробовать самим приготовить цукаты из тыквы, марципан или «королевское» смородиновое варенье, для которого из каждой ягоды – красной и белой смородины! – удаляли гусиным пером косточки. Авторы без излишнего перфекционизма предлагают косточки из смородины не удалять: будет не так красиво, но все равно вкусно. Но даже если делать все, как написано у Нострадамуса, идентичности все равно не достичь, потому что фрукты и ягоды были в те времена иными: апельсины ‒ горькими, груши – терпкими и мелкими, да и посуду мы сегодня используем другую. Поэтому мы можем только предполагать, какими на вкус были творения Нострадамуса. Впрочем, главное ‒ не идентичность вкуса, а то, что перед нами книжка не только для семейного чтения: ее можно не только прочитать и обдумать, обсудить и внимательно рассмотреть (иллюстрации Татьяны Никитиной и Ольги Золотухиной дают возможность рассматривать ее как художественный альбом), она ‒ для общего семейного действия, а это уже немало, даже если читатели не станут вдумываться в горькую иронию кулинарных достижений Нострадамуса. А еще книга позволяет соприкоснуться двум похожим мировосприятиям – ребенка и первооткрывателя: оба полны удивления, оба заворожены чудом открытий, оба полны нетерпения ‒ «что же получится?»

Бесконечно важные для алхимических опытов вещи: материал, из которого сделана посуда, время (сколько варить сироп), ингредиенты – все это вызывает множество детских вопросов и в быту: почему в этой кастрюльке можно, а в той нельзя, почему варенье «пятиминутка», а не «шести»? Понятно, что тут велика доля традиции и привычки, но книжка про Нострадамуса многое объясняет именно потому, что кухня была его алхимической лабораторией. А это уже снова выход в «большую историю», где Нострадамус – совсем не повар, а врач, ученый и маг-предсказатель.

Рассказ об этих его ипостасях требует введения новых и новых тем. И вот в книге «из истории еды» появляется глава о чуме и поисках спасения от нее, в другой главе речь заходит о средневековом огороде, в частности – аптекарском, в третьей – о смерти короля Генриха II, точно предсказанной Нострадамусом. Эти истории в свою очередь ведут дальше: нужно объяснить, что такое алхимия, как выглядел средневековый город и как проходил рыцарский турнир, кто такой Франсуа Рабле и кем была Екатерина Медичи. О современниках ученого рассказывается «с чистого листа» – так, чтобы было понятно и тому, кто ни разу не слышал их имен. Параллельно с историей великих разворачивается история сахара или глазированной посуды, а во врезках поясняются значения слов «селекция», «иммунитет», «антисептик».

Бытовое и научное здесь переплетено, одно вырастает из другого. Изобретение обычной кухонной плиты или усовершенствование рецептов консервирования фруктов оказались «побочным эффектом», как открытие Америки по пути в Индию. В том, что ученый искал золото и вечную жизнь, а получил «золотые сиропы» и открыл тайны консервирования, есть не только ирония. В этом соположении, неоднократно прямо проговоренном в книге, заключено представление о важности простых вещей и насущных ценностей. С одной стороны, это дает возможность прикоснуться к прошлому через простое и повседневное. С другой – подводит к вневременной теме вечных исканий и дерзаний человечества. По сути, перед нами настоящая ода познанию и бесконечному творческому труду, дающему многочисленные и разнообразные плоды.

Дарья Маркова