– Ольга, вы являетесь первооткрывательницей Элинор Фарджон для российских читателей?

– Не совсем. Еще в 1973 году в переводе Натальи Шерешевской была опубликована сказка «Хочу Луну!». Потом несколько текстов вышли в периодике в переводе Нины Демуровой. В 1991-м и 1993 годах мы с Ниной Михайловной уже вместе выпустили два сборника – один в Москве, другой, потолще, в Екатеринбурге. Оба они назывались «Седьмая принцесса» и, к сожалению, вышли без разрешения правообладателей, такие уж царили порядки, точнее беспорядки, в книгоиздании. В любом случае, надо помнить, что русскоязычные дети теперь могут читать сказки Элинор Фарджон благодаря Демуровой: с ее легкой руки я двинулась в сторону детской литературы, именно она подсказала мне автора. В советские годы она составила хрестоматию англоязычной детской литературы для студентов пединститутов. Туда она включила сказку Фарджон «Элси Пиддок прыгает во сне». За перевод этой сказки я и взялась – по ее совету, еще будучи студенткой. «Элси» ‒ длинная, обстоятельная волшебная сказка, написанная вполне традиционно.

– Вы имеете в виду, что на ней лежит ощутимая «викторианская печать» и она насыщена назидательными мотивами? Все-таки детство и юность Фарджон пришлись именно на викторианскую эпоху…

– Если кто-то и найдет у Фарджон характерные для викторианского стиля назидательные мотивы, то они всегда – и в сказке про Элси тоже – сдобрены изрядной долей юмора. Мне-то кажется, что назидательность как раз Фарджон совершенно не свойственна. Даже в «Корзинке старой Нянюшки», одной из самых ранних книг писательницы, я ее почти не ощущаю. Сказки из этого цикла рассказывает своим подопечным нянюшка – штопает носки и чулки и рассказывает. Длина сказки определяется размером дырки, которую надо залатать. Но это не просто сказки и не просто нянюшка. Она – воспитатель всех известных и неизвестных сказочных героев, принцев и принцесс из разных стран и разных времен, царя морей Нептуна и даже знаменитых сказочников, братьев Гримм. О своих подопечных она и рассказывает, непринужденно «жонглируя» эпохами! Разве это не весело? На мой взгляд, сказки Нянюшки сильно выбиваются из викторианской традиции: они больше про способность ребенка (Нянюшка ведь рассказывает про разных детей) к самовыражению. Меня эти тексты совершенно завораживали. И еще важно, что Элинор Фарджон умела писать сказки для разного возраста, не только для малышей. Чем старше ребенок, тем труднее заставить его поверить в волшебство, а она это умела! Она просто замечательная сказочница.

– Из чего Фарджон «выросла», как вы считаете? Встречаются ли у Фарджон какие-то знакомые нам мотивы или так называемые «бродячие сюжеты»?

– Конечно, встречаются. И у нее, и у ее старших современников Эдит Несбит и Киплинга. Их всех что-то питало, у всех были литературные корни. И есть сказки, в которых можно узнать знакомые мотивы. Сказка «Серебрянка, или Напевы морской раковины», например, основана на бродячем сюжете, известном нам по версии братьев Гримм, – о карлике Румпельштильцхене, который умел прясть золото из соломы. При этом Элинор Фарджон создала совершенно новые сюжетные повороты и добавила туда замечательные бытовые детали. «Серебрянка» – это триллер, который держит читателя в напряжении от начала до конца, и в то же время удивительно поэтичная история о любви. При этом там очень сильно ощущается комедийное начало – особенно в дворцовых сценах.

– Ироничность, мне кажется, – характерная черта английских сказочников начала ХХ века. Они пишут – и улыбаются «в усы». И подсмеиваются над собой, героями и читателями.

– Но тут не ирония, а именно комедийность. Это свойство текстов Фарджон я объясняю ее личной биографией, любовью к театру.

– Вы сказали, что любите практически все сказки Фарджон. Но наверняка у вас есть самые любимые.

– Я очень люблю сказки «Листвия», «Щенок-спаниель», «Маленькая портниха» и «Седьмая принцесса». Но больше всего, пожалуй, «Серебрянку». Это длинная сказка. Она сейчас, наконец, вышла отдельной книгой. Эта вещь, кроме всего прочего, очень сценична. И еще в 1997 году я сделала по ней инсценировку. Дело в том, что Элинор Фарджон сначала написала пьесу, и эта пьеса ставилась, ее играли в театре, но, кажется, не публиковали. А потом автор сама «нарастила» на диалоги прозу, и из пьесы выросла длинная сказка. Мне показалось возможным повторить это превращение – только наоборот. Я отшелушила прозу и оставила диалог. Тексты Фарджон, как мне кажется, прямо просятся на сцену. Я по нескольким из них сделала инсценировки… А вам какие сказки Фарджон больше всего понравились?

– Мне – те, что, наверное, уже и сказками трудно назвать, поскольку в них описаны реалистические герои в реалистических ситуациях. «Святаня» – история о «приключениях» куклы во время Второй мировой войны. Потерять куклу, единственное свое сокровище, во время переездов с места на место – такое понятное для ребенка-читателя переживание. И это так написано, что душа напрягается. И еще история про ослика, которую выдумал мальчик-ирландец. Точнее, это история, которую папа выдумал для мальчика, а мальчик ее еще и «развил». Мальчику-ирландцу непросто приходится в английской школе. А воображаемый ослик становится его другом, но в то же время – поводом для детских насмешек. Но замечательная учительница придумывает, как ослика «материализовать», как сделать, чтобы восторжествовала справедливость в отношениях между детьми. Совершенно поразительная история. И я даже подумала: не совсем правильно называть Элинор Фарджон сказочницей. Она – замечательная рассказчица историй.

– Я тоже люблю эти истории. «Святаню» и еще несколько текстов я перевела совсем недавно, именно для нового издания. Так что теперь сборник «Маленькая библиотечка», за который Фарджон, собственно, и получила премию Андерсена, издан у нас в полном объеме. Фарджон – настоящий классик детской литературы. Она работала в разных жанрах. У нее есть отдельный цикл про исторических персонажей. Например, про английского короля Альфреда, который считался миротворцем. Эта история у меня давно переведена, но в три томика издательства «Махаон» сейчас не вошла. Вообще, конечно, такая писательница как Фарджон достойна того, чтобы все ее произведения были изданы. И чтобы выходили жанровые подборки: сказки для младших детей, более сложные сказки, исторические тексты, реалистические истории… Но пока это мечта.

– Были ли у вас какие-то проблемы с тем, чтобы «вживить» ее в русский язык?

– Конечно, я хотела, чтобы по-русски все звучало естественно, как будто в этой языковой стихии и было рождено. Вообще, когда мы переводим на русский, мы, по сути, создаем новое произведение. Произведение, органичное для нашего родного языка. Есть разные подходы к переводу. Но Игорь Багров, руководитель семинара по переводу, у которого я училась, всегда говорил, что для переводчика законы и особенности русского языка должны быть во главе угла. Добавлю: с лексикой, конечно, важно не переборщить, излишняя русификация до добра тоже не доводит. «Семинаристы» Багрова рассказывали друг другу анекдот о том, как сам Багров переводил африканские сказки и в одной из них героиня «опускала черны ноженьки в синю реченьку». Сами видите: совсем не всегда при переводе уместны русские идиомы. Но Багров на самом деле – замечательный переводчик. У меня есть несколько друзей и коллег, с которыми мы познакомились тогда, в 1980-х, у него в семинаре. Дружим и сотрудничаем до сих пор и всегда вспоминаем Игоря Александровича добрым словом. Крепкая, достойная школа…

Возвращаясь к вашему вопросу, я бы сказала, что с переводом сказок Элинор Фарджон серьезных языковых проблем не возникало. Передо мной не стояла задача соединить несоединимое. Английская и русская литература принадлежат одной традиции – европейской. Это, прежде всего, христианская традиция в широком смысле слова. И Элинор Фарджон – писательница христианской, андерсеновской традиции.

– Ну и вообще наша детская литература многим обязана английской детской литературе. На ней сформировались наши классики-основатели – Корней Чуковский и Самуил Маршак. Они и переводили много из английской литературы. И какие-то образы, вроде доктора Айболита, подсказаны английскими авторами.

– Так ведь и в основе аксаковского «Аленького цветочка» лежит классический европейский сюжет: «Красавица и чудовище». Но Аксаков практически превратил его в русский фольклор. А я, так уж случилось, недавно пересказала для детей именно «Красавицу и чудовище». Книга вышла в Санкт-Петербурге, в издательстве «Молодая мама». Там у нас целая серия классических сказок, а объединяют их иллюстрации. Все они нарисованы одной рукой – рукой талантливой молодой итальянской художницы Мануэлы Адреани. «Красавицу и чудовище» и «Белоснежку» я для этой серии не перевела, а именно пересказала. А моя подруга Наташа Калошина подарила читателям новый текст «Снежной королевы» Андерсена. Там очень интересная серия получилась. Завораживающей красоты книги.

– Пересказ предполагает адаптацию языка «исходника» к реалиям современной языковой среды и часто – сокращение. Вот тексты Эдит Несбит, например, не переводят, а именно пересказывают. Тексты Элинор Фарджон не нуждаются в «адаптации»?

– У меня в жизни было два периода, когда я занималась Элинор Фарджон: в конце 80-х – начале 90-х и вот сейчас. То есть я дважды «вступала в эту реку», но ни в первый раз, ни во второй у меня не возникло ощущения, что ее язык требует адаптации. Я именно перевожу – так, как написано. Точнее, как мне видится, что это написано. Это ведь дело субъективное. Любой перевод – интерпретация текста. Но я, естественно, ориентируюсь на современного ребенка, он – мой адресат. И, по-моему, язык Элинор Фарджон не устарел. И сами сказки тоже!

Беседу вела Марина Аромштам

_____________________________

Читайте также интервью с Ольгой Варшавер и Дмитрием Псурцевым «Сказка об американской мечте» о переводе книги Фрэнка Баума «Великий Чародей страны Оз» 

Статьи о книгах в переводе Ольги Варшавер:
«Как слониха упала с неба», или Невозможные чудеса Кейт ДиКамилло»
«Зачем умирают фарфоровые кролики?»
«Внутри знаменитых картин»
«Запах океана и шум прибоя»
«Крылатая Аделаида спешит на помощь»
«Зеленый от застенчивости осьминог»