Папмамбук

«Стать писателем можно из вредности»

Александр Фурман 25 апреля 2018 6438

«Читая Фурмана, трудно отделаться от мысли, что ты находишься на какой-то странной грани опасного и прекрасного. Опасного – потому что нет ничего опасней, чем задумать такую книгу, длиной в целою жизнь, и шаг за шагом, движение за движением, подробность за подробностью описывать эти столкновения нежной ткани человеческого характера – с тем, что превращает его из семечка в стебель, из голой материи в образ, из мальчика в мужчину. Не признавая при этом никаких ограничений, никаких табу, никаких запретов…»
Борис Минаев о «Книге Фурмана»

«А что же читал Александр Фурман, когда был маленьким?» - решил выяснить «Папмамбук».

– Александр, вы помните свои детские книжки?

– Тогда мне казалось, что у нас дома довольно много детских книг. Хотя в то время, то есть в начале 60-х, купить их было непросто. Книжных магазинов было мало, да и издавалось книг в тысячи раз меньше, чем сегодня. Новые книги были большой ценностью, поэтому их часто дарили на праздники – и родственники, и друзья, и даже в школе - в награду за хорошую учебу.

А большая часть домашних детских книг перешла ко мне от моего старшего брата. У нас с ним было общее «книгохранилище».

– Вы делили книжный шкаф на двоих?

– Мы с братом, который старше меня на семь лет, жили в одной маленькой комнате, где для отдельного книжного шкафа просто не было места. Но одно из двух окон было наглухо заложено, и поперек проема вставлены доски – это и был наш книжный шкаф. Он был высокий, почти до потолка, а снизу начинался на уровне подоконника. Перед этим самодельным шкафом стоял раскладной диванчик брата, и чтобы взять книжку с любой из полок, нужно было залезть на этот диванчик. Мои книжки стояли сначала на самой нижней полке. А выше, до потолка, плотными рядами стояли книги брата. И все детство я рассматривал их корешки, задирая голову. В какой-то момент вторая полка снизу вместе с его книгами тоже стала моей. Но даже встав на диванчик в полный рост, я доставал лишь до третьей полки. Мне нужно было в буквальном смысле слова вырасти, чтобы дотянуться до книжек брата. А ведь так хотелось посмотреть, что этот злодей читает втайне от меня! Потому что те книги, которые уже достались мне от него «в наследство», были очень интересными.

– Какие из них вам запомнились больше всего?

– С раннего детства, еще до того, как научился читать сам, помню увесистый сборник русских народных сказок в темно-розовой обложке. Он делился на три части – волшебные, богатырские и так называемые «бытовые» сказки. Кстати, последние мне нравились меньше всего – все эти «Каши из топора» и прочее. Потом я их прочел один раз сам, и больше не перечитывал – в отличие от всех других сказок в этом томе.

– Почему вам так не нравились «бытовые» сказки?

– Они казались мне какими-то плоскими и грубыми. И мне не нравилось, как там герои друг к другу относятся. Их необъяснимая жестокость была гораздо хуже, чем богатырская или «волшебная».

Например, меня в детстве страшно поразила какая-то «бытовая» история о том, как в деревне беспомощных стариков сажали на саночки и спускали с горы. Ну, то есть от них таким образом просто избавлялись как от лишних ртов. В другой «сказке» невестка издевалась над стареньким отцом своего мужа, отсаживая его от общего стола в угол и наливая ему похлебку в корыто. А ведь у меня тоже были бабушка и дедушка. И от этого веселого и бесстыдного надругательства над стариками у меня сжималось горло.

Таких историй или эпизодов в «бытовых» народных сказках немало. Хотя в советское время все книги для детей тщательно редактировались, чтобы не поранить детскую психику, и это были «адаптированные» тексты, а не взятые из настоящих собраний фольклора.

Как взрослый человек я понимаю, что страшный голод – причем не только в деревнях и не в какие-то незапамятные сказочные времена, а при жизни моих собственных родителей, – был вполне «бытовым» явлением. Но ребенку начала 60-х это уже требовалось специально объяснять. И подобные «разумные» объяснения, если даже они и давались, все равно не могли поправить травмирующее впечатление от образной «реальности».

Дело в том, что в любом фольклоре, в том числе и в народных сказках, отражены, как бы это сказать помягче, очень древние и очень суровые отношения между людьми, и эту суровость не скрыть никаким умильным редакторским приглаживанием. Народные сказки «в оригинале» – это абсолютно недетская вещь.

По ним вполне можно снимать фильмы ужасов для взрослых.

– А какие еще книги произвели на вас впечатление?

– Мне отчетливо запомнилась одна книжка, которую мне читала бабушка и в которой рассказывалась история из жизни какого-то маленького горного народа, вынужденного постоянно воевать со своими жестокими соседями. Судя по тому, что у воинов были однозарядные ружья, действие относилось к первой половине девятнадцатого века. Так что это была не сказка, а скорее народная легенда. Крепостей или замков у этого народа не было, но на горных дорогах стояли каменные сторожевые башни, преграждавшие путь в аулы. В одном из аулов все взрослые воины то ли уже погибли, то ли куда-то отправились, и в какой-то момент в сторожевой башне остались только мать с сыном-подростком. Сыну было очень страшно, но мать сказала, что они никуда отсюда не уйдут и не пропустят врагов в аул, где остались только старики и дети. Ружей у них было много, и мать быстро их перезаряжала, а сын стал стрелять по врагам, перебегая от одной бойницы к другой, поэтому нападающие думали, что сражаются с большим военным отрядом. В конце концов они все-таки захватили эту башню и поняли, что все это время сражались с женщиной и ребенком. Врагам было не чуждо благородство, и они похоронили их обоих как героев. Как называлась эта книжка и кто ее автор, я не запомнил. В памяти осталось только, как она выглядела: тонкая, в мягкой обложке, со слегка размытыми мрачноватыми рисунками на серой шершавой бумаге. Позднее, классе в третьем или четвертом, я попытался найти эту книгу в нашей районной детской библиотеке, даже пересказал библиотекарю сюжет, но найти ее мы так и не смогли.

– Сколько же вам было лет, когда вы записались в библиотеку?

– Поскольку эта книжка была библиотечная, то вполне возможно, что меня записали туда еще до школы, хотя точно я не помню. Мне кажется, там было какое-то отделение для «маленьких», из которого меня потом перевели в «начальное школьное». Первые годы я ходил в библиотеку с бабушкой или с дедушкой, а потом уже один. Походы туда всегда были неким приключением. Библиотека находилась довольно далеко от дома, и, чтобы до нее добраться, нужно было миновать сомнительные места за границами нашего квартала, где обитали «чужие» (я имею в виду недружелюбно настроенные дворовые компании, от которых всякого можно было ожидать).

– А вы помните, когда вы сами решили стать писателем? Может, была такая книга, которая повлияла на это решение?

– Впервые я решил стать писателем после того, как сам пару раз перечитал «Приключения капитана Врунгеля». До этого мне его читала бабушка. Мне было лет семь или восемь, и я подумал, что раз кто-то написал такую отличную книжку, то надо написать что-нибудь похожее. Но с собственными картинками – ведь я тогда неплохо рисовал. Я начал писать свое произведение – только имена героев чуть-чуть изменил, хотя у меня там тоже фигурировал какой-то капитан и его помощник-балда. Написав несколько предложений и нарисовав несколько картинок, я с удивлением должен был признать, что начало книги Андрея Некрасова намного интереснее, смешнее и энергичнее. Ну и зачем мне нужно мучиться над еще одной такой же книгой, только хуже? Не проще ли еще разок перечитать уже написанную книгу и получить удовольствие? Так я тогда и сделал. Но через много лет я все равно решил стать писателем – наверное, из вредности.

Беседу вела Юлия Шевелкина
Фото Тамары Корнильевой

_____________________________________

Документальный фильм о писателе Александре Фурмане и его «Книге Фурмана».

Книги Александра Фурмана