Мы рассматриваем обложку, на которой изображен грустный Петсон, и вспоминаем, отчего вообще люди грустят. О причинах грусти своих сверстников дети говорят так: «Грустят ‒ когда грустно… Если болит что-то… Когда обиделся…» У взрослых они видят другие причины: «Если поругались друг с другом. Тоже когда болит что-то. Если их дети расстроили». Формат совместных библиотечных посиделок дает возможность услышать друг друга читателям разных поколений. Некоторые родители готовы рассказать о причинах своей грусти: «Если не получается что-то. Если погода плохая». Но не все: «Это не для детских ушей!» Что ж, на то они и взрослые, что причины их огорчений могут оставаться за пределами понимания ребенка.

Так и с Петсоном в этой книжке: мы вместе с Финдусом не знаем, почему он с самого начала такой грустный. Но котенка это не особенно беспокоит. Ему важнее найти выход из ситуации, отвлечь Петсона. Моим слушателям иногда тоже такого хочется; чтобы пришли друзья или чтобы кто-то развеселил, если стало грустно. Но кто-то вовсе не рад, если его насильно выдергивают из этого состояния: «Иногда хочется погрустить!»

Финдус явно не из таких. Энергия бьет в нем ключом, он весело прыгает и скачет, поначалу не слишком переживая, что Петсон сидит сиднем и смотрит в окно. Иллюстрации Нурдквиста всегда завораживают, особенно, когда передают «скоростные» перемещения героев. Слушатели, конечно, реагируют на картинку, где Финдус крутится по всей кухне: «О, Финдус прямо везде!»

Напряжение между героями быстро нарастает: Финдус находит все новые и новые игры, которые все сильнее раздражают Петсона. Динамика его настроения передается глаголами: сначала Петсон шипит, потом бурчит, затем кричит. Дети внимательно слушают, некоторые хихикают. Финдус пытается соответствовать требованиям сердитого Петсона и «держать себя в лапах». Но очень скоро он начинает покачиваться на стуле; читая это, я воспроизвожу действия котенка и краем глаза замечаю, что несколько слушателей тоже начинают раскачиваться. Быть тихим у Финдуса не вышло. Раздается громкое БАБАХ!!! ‒ и мы видим взрослого, охваченного гневом на ребенка: «У Петсона перекосилось лицо, борода стала дыбом, он стукнул кулаком по столу и закричал:

‒ С МЕНЯ ХВАТИТ! НЕ МОЖЕШЬ СИДЕТЬ СПОКОЙНО – ИДИ ГУЛЯТЬ! НЕ МОГУ БОЛЬШЕ ШУМ ЭТОТ ВЫНОСИТЬ! У МЕНЯ ПЛОХОЕ НАСТРОЕНИЕ, И Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ ОСТАВИЛИ В ПОКОЕ!»

Дети снова хихикают: орущий взрослый смешон, если не несет прямой угрозы лично тебе. Финдус, похоже, шокирован таким поведением Петсона и не знает, как реагировать: «Котенок уставился на хозяина. Таким злым он Петсона никогда не видел».

Но Петсон не просто злится – в первую очередь он грустит. Быстро «сдувшись», он извиняется с бесконечно несчастным видом и жалуется на ужасный день, который, хорошо бы, поскорее закончился.

Только теперь котенок понимает серьезность ситуации и начинает придумывать способы, как развеселить старика. И если в самом начале истории он исходит исключительно из своих интересов («Значит, будем весь день играть»), то теперь ориентируется на предпочтения самого Петсона. Способность встать на место другого, по мнению психологов, формируется примерно к 6-7 годам. Конечно, истории про Петсона и Финдуса будут интересны и детям помладше, но именно эта хорошо показывает взросление ребенка, который уже способен посмотреть на вещи и события с чьей-то другой точки зрения.

Но все-таки ведущим типом деятельности у дошкольника является игра. Финдус устраивает показательную рыбалку в тазу: «Он забросил удочку, и очень скоро у него клюнуло. Первой оказалась полосатая щука, небольшая, но очень веселая».

До этого эпизода описание происходящего было реалистичным, а иллюстрации, наоборот, полны условностей и гротеска, так что теперь слушатели оказались в некотором замешательстве. Начинается дискуссия: «Откуда у него рыба? Он ее нарисовал и вырезал?» – «Из коврика!» – «Это настоящая щука?» – «Нет, выдуманная! Не бывает таких полосатых щук! Щуки не полосатые!» – и наконец кто-то подытоживает: «Это он так играет!»

Петсон упорствует в своем нежелании вставать от окна, но Финдус не сдается. Он мчится в сарай, достает чучело плотвы и прячет в чемодан, а веревку от него протягивает Петсону, чтобы у того тоже «клевало». Дети не успевают проследить за сменой игры: «А это что за рыба? Тоже выдуманная?»

После еще нескольких уловок и хитростей Финдуса старик, наконец, сдается и идет к озеру. Читатели так и не узнают причину плохого настроения Петсона: оказавшись на природе, он и сам забывает, отчего еще недавно так грустил. Вместе с героями мы видим осенний пейзаж, раскинувшийся на целый разворот: «Серое озеро, серое небо, темный лес вокруг... Листва уже облетела, яркие краски лета уступали место зимней палитре. Все кругом было серо-зеленым и коричневым. От влажного воздуха цвета стали насыщенными, и лес как будто светился». Дети еще не могут формулировать мысли так поэтично и развернуто, они выражают свои впечатления восторженными паузами: «Такая одна большая картинка! Такое всё...!»

И хотя завершение истории вполне логично, дети явно ждут продолжения: «Это конец? Вы же говорили, есть еще про них! А сколько еще?» Вместе с родителями ‒ поклонниками Нурдквиста мы вспоминаем и загибаем пальцы, пока нам на помощь не приходит библиограф, оперативно открывшая интернет: нашлось одиннадцать книг. Это значит, что нас точно ждут новые встречи с героями. Ведь когда Петсон не грустит, с ним рядом случается столько интересного!

Мария Климова