Просто Дом

(Сюжета у этой книги как такового, по-моему, нет. Просто Серый Дом – пансионат для детей-инвалидов, а в доме ‒ миры в безумном количестве. И дети, давным-давно не видевшие внешнего мира, очень яркие, каких в действительности редко встретишь. Они рассказывают по очереди о своей жизни, видении Дома, и почти все боятся выпуска. А когда выпуск неизбежен, исчезают в мирах, кто совсем уходит, кто только сознанием, оставив тело в коме.)

Однажды люди молодые, к ужасу своему, осознали, что не в силах более миры по книгам додумывать. Страшно им стало, неуютно. Неужели, спросили себя молодые люди, так и уйдём в реальный, грубый и материальный мир? Где места для нас нет? Да, так и уйдёте. И они ушли бы, поверьте, ушли бы непременно, но, как и положено в безнадежных ситуациях, случилось чудо: появилась вдруг перед ними совершенно свежая, чистая, во всех мелочах описанная вселенная. Грех не занять. И они заняли.

Время знай себе идет, как всегда ходило и ходит, и прямо пропорционально времени меняются лица. Всё новые вселенные лениво выползают из-под писательских пальцев, распространяя заразу свою по миру и мыслям. По городам людским организуются сходки вольнодумцев, именующих себя толкинистами, нарнийцами, поттероманами… И вот теперь и мы – домовцы. Домовцы, домочадцы, домовята… Прекрасно, просто замечательно.

Здравствуйте, товарищи, присоединяйтесь, присаживайтесь, расскажите о себе. Что это тут у вас? Ах, новая вселенная. Ах, в Доме. Вспомним, вспомним Нарнию… «Стойте! – воскликнули вы, замахав руками. – Причём тут Нарния! Нарния – это свет, Бог, вера, а тут… тут…» А тут нет никакого Бога. Тут есть мир, вами же случайно созданный, и есть пленники, невольные частицы этого мира, часто жестокого и безумного, непригодные для жизни вне, снаружи. Бедные дети, отверженные и искалеченные, бережно хранящие в себе сотни маленьких мирков. И мирки эти – собственность Дома, хозяина и властелина вашей игры и воображения.

Герои «Дома» утрированны и нелепы, они болтаются в огромном мыльном пузыре, растеряв опору и нити. Они потерялись, замкнулись и обезумели. Их практически нет. Но при этом один день их существования, его оттенки и полутона стоят всей нашей «наружной» жизни. Понимаете? Миры дублируют и отражают друг друга. В своём несуществовании, обособленности и одиночестве ребёнок сейчас живее, чем когда-либо.

Вот стало мне тринадцать, и вырос мой мир, огрубел, возраст у него стал переходный. С подростками общаться тяжело, сами знаете. Особенно, когда самому тебе лет немного. Поэтому воюем мы, как же иначе, изнутри нас, подростков, желание повоевать раздирает. Вот только для войны противник нужен. Война без противника – не война уже, а мазохизм какой-то. Тут-то под руку и подворачивается реальный мир. Выходить в него неуютно, страшно, да и не нужно, может быть? Людей в нем найти трудно, бездушными все кажутся. Роботами. Вот и закупориваются в себе дети – мы, то есть. Бегут от взрослого мира толпами, панцирь вокруг себя выращивают, миры свои выдумывают. А миры подкрадываются к детям потихоньку и опа! Съели.

Каждый из нас одинок, каждый смешон, утрирован и сам по себе представляет отдельный мирок. Для «Наружности», реальности то есть, пригодны единицы. В этом новом мире уже не существует Бога или его воплощения (здравствуй, Аслан). Для детей, изолированных и непринятых, их мир сам по себе является Богом и Господином. Домом.

________________________________

Софья Ларкина, 13 лет, г. Москва. Победитель конкурса «Книжный эксперт XXI века» (второй сезон)