На последней странице своей книги Ури Шулевиц рассказывает о себе. «Я родился в Варшаве, Польша, в 1935 году. Варшава пала в 1939-м, когда мне было четыре года. Я помню разрушенные улицы, пылающие или рассыпающиеся в пыль дома и бомбу, упавшую на лестницу нашего дома. Вскоре наша семья бежала из Польши. Шесть лет мы провели в Советском Союзе, по большей части в Центральной Азии…»

Рассказанная в книге история автобиографична. При этом изложена она намеренно просто, можно даже сказать бесхитростно. Примерно так дедушка рассказывает внукам «о былом»; и неслучайно автор посвятил книгу памяти своего отца.

Война разрушает всё, чем владела семья. И она вынуждены бежать.

Вот ставший прибежищем для семьи город с домами из глины, соломы и верблюжьего навоза. «Мы поселились в маленькой комнатке. С нами жила еще одна семья, муж с женой. Спали мы на грязном полу. У меня не было ни игрушек, ни книг. Но самое ужасное – еды было очень мало».

В деле исторического воспитания есть очень важный и очень тонкий момент. Невозможно понять «вчера», оставаясь полностью внутри «сегодня». Историческая эмпатия – это способность понимать людей, живших в другой исторической реальности. А понимать людей можно в процессе общения, вглядывания в их лица, в окружающий их мир.

«Как я учил географию» ‒ это не повесть и не роман. Это книжка-картинка, рисованный дневник ‒ и слова, и картинки создал главный герой. Рассказ ведется от лица ребенка. И это принципиально важный момент в разговоре об истории. Ребенок старше 5-6 лет отлично понимает, что если рассказчик говорит о самом себе в прошедшем времени, то какие бы события ни происходили – они уже благополучно завершены. Вот ведь он, рассказчик, живой и здоровый! Он всё это уже пережил!

Еще одна подсказка – как пережить страшное – спрятана в сюжете книги. Смысловой узел сюжета – победа фантазийного, выдуманного мира над окружающей жестокостью. Однажды отец маленького героя книги отправился на базар купить хлеба, но вместо этого принес огромную настенную карту мира.

«Я был очень разозлен и, думая, что никогда не прощу папу, отправился спать голодным». Это важное замечание; без него правдоподобие книги было бы разрушено. Читая книгу Шулевица свои сыновьям, я заметила их возмущение: действительно, как это так, карта вместо еды?! Эмпатически отождествляясь с героем, сопереживая ему, дети разделяют и его справедливое (на их взгляд) возмущение папиным поступком. Это возмущение так велико, что автор отводит ему целых два разворота. Папу, который оставил сына голодным, простить невозможно.

Наутро папа повесил карту, и… «Я был зачарован картой и проводил долгие часы, разглядывая ее, изучая мельчайшие детали. Я постоянно рисовал ее на любом обрывке бумаги, который мне попадался… Я приземлялся в сожженных солнцем пустынях. Я бегал по морским берегам и чувствовал песок между пальцев. Я видел чудесные дворцы, где вырезанные из камня фигуры танцевали на стенах, а птицы всех цветов пели на крышах».

Для еврейского польского мальчика, оторванного от дома, эта огромная карта становится спасением от окружающего голода и нищеты. Миры, которые он видит на карте, наполняются для него волшебными звуками.

Фукуока Такаока Омск,
Фукуяма Нагаяма Томск,
Оказаки Миядзаки Пинск
Пенсильвания Трансильвания Минск!

«И я простил отца. Он был, конечно, прав», ‒ так звучит последняя фраза книги. В чем был прав отец, почему? Я спросила своих мальчиков – так ли это? Ответа не было. Они еще не «простили» отца. Но перед сном они очень внимательно изучали карты, висящие рядом с их кроватями.

«Как я учил географию» ‒ книга не о войне. И конечно, не о географии. Это одна из очень редких и очень важных книг, которые помогают читателю понять Другого – такого, кто на последние деньги купит не хлеб, а карту мира.

Анна Рапопорт