Жила себе на свете семейка львов – мама и сынок. Жили в лесу и горя не знали. И вдруг, в один прекрасный день, львиный ребенок заявляет, что на завтрак он есть ничего не хочет, кроме… клубники! Что это такое он даже и не знает, но завтракать согласен только клубникой. Мама львица пытается успокоить сына, предлагая ему съесть что-нибудь более подходящее для маленьких львят – рис или йогурт, чипсы или суп. Или даже малину и мороженое! В книжке целая страница отдана под изображения львиного меню. Котлетки, мороженое, бульон, сок похожи на милые пиктограммки, приглашающие малыша – дотронься и выбери все, что ты хочешь. «Не растет клубника в нашем лесу, и мне негде ее взять», – объясняет мама львенку. Но он рыдает, истерит и требует невозможного. Ну что тут можно поделать? Как всегда, помогает случай: заплаканный львенок встречает в лесу детей, которым мама дала в дорогу вожделенную клубнику. «Дайте мне клубники», – просит он их. Но дети не понимают льва и в испуге разбегаются, побросав свои сумки с ягодами. Львенок же набрасывается на лакомство, съедает все и логично резюмирует: «Фу, я не люблю клубнику!» С этих пор он перестал капризничать и кушает все, что предложит ему мама.

«Лев, который любил клубнику» никогда не стоял у нас на полке, он постоянно «перебегал» из одной детской комнаты в другую – конкуренция за то, чтобы уснуть с книжкой, порой зашкаливала. Сначала дети смотрели картинки, передразнивали хныкающего львенка, играли в простенькое лото по мотивам книги, собирали паззлы. Очень здорово то, что художник, известный карикатурист Дани Керман, не заигрывает с детьми – его иллюстрации совершенно взрослые. Львенок очень комичен в своем упрямстве, и Дани Керман использует весь спектр возможностей карикатуры. Вот львиные слезы, капающие с заплаканной мордочки, превращаются в клубничку. Или вдруг целая страница полностью заполнена спелыми ягодами. Художник вместе с автором предлагает малышам таким образом посмеяться над «зацикленностью» львенка. А когда смешно, любой урок запоминается легче.

Сейчас уже сложно сказать, когда мы первый раз прочитали эту историю, но вопросы посыпались точно после трех лет. «Почему в лесу не растет клубника?» – огорошил меня Лион. Ну не рассказывать же трехлетнему малышу об особенности климата, природных условиях и прочих премудростях ботаники! А почему бы, собственно, и нет? Мы с сыном с азартом углубились в «Справочник для садоводов». Рассматривая аппетитные картинки с изображениями разных сортов клубники и читая об их особенностях, мы с Лионом вдруг осознали, что знакомимся с абсолютно новым для него понятием – «невозможно» (вырастить клубнику в лесу).

Не-воз-мож-но! Вообще. Никак. Объем этого слова еще недоступен для понимания малыша, потому что полет фантазии трехлетки не подразумевает никаких рамок и ограничений. А тут – лес… клубника… хочется… и почему-то невозможно. Не «нельзя», которое знакомо ребенку и через которое, в общем-то, можно даже и перешагнуть иногда, а именно «невозможно». Очень рано мы с сыном коснулись этого знания, подождем.

Когда маленькой Шельке исполнилось пять лет, наш дом как-то неожиданно наполнился ее многочисленными подружками. Заглядывая на книжные полки, девчонки удивлялись: «И у вас тоже есть “Лев, который любит клубнику”!» Книгу передавали из рук в руки и наперебой обсуждали. А я потихоньку слушала очаровательные диалоги и записывала.

Шарон: «Этот Лев плакса. Разве можно поменять мороженое на какую-то клубнику?!»
Леа: «Лев правильно плакал, мама бы поругалась, дала по попе, а потом купила бы в магазине».
Эля: «А почему они его испугались? Детей-то много было, они могли его побить».
Шелли: «Да нет, зачем бить, поговорить надо».
Дана: «Интересно, а если бы он захотел… ну, чего-нибудь, чего совсем нет?»
Леа (ошарашено): «Но ведь всё есть!»
Дана: «Какую-нибудь конфету с другой планеты».
Леа: «Он бы умер».

В один из таких диалогов мне очень захотелось вмешаться. «Девчонки, ‒ спрашиваю я компанию, – а как вы думаете, почему же все-таки лев так хотел эту клубнику?» Девочки задумались, потихоньку остывая от спора. «Потому что он просто хотел съесть что-то новое!», – говорит Шарон. «Ему название понравилось», – предположила Эля. «Мама перекормила мороженым», – буркнул мой старший сын. «А скажите, – бросаю я следующий камешек, – как же львенок может хотеть то, чего не знает?» Молчат. «Мороженое ему давала мама, – объясняю, – и суп, и рис, а вот клубнику он захотел сам. Понимаете? Это его собственное открытие, он сделал его сам и понял в конце концов, что эта клубника вовсе ему не подходит». «Это так же как первый раз, когда меня укусила собака, да? Мне этого не надо было, потому что больно, но она была такая… та-ка-а-а-я… гладибельная!» – вспоминает самая младшая из девочек, Дана. «Почти так же, – смеюсь я. – Собак ты теперь не трогаешь? – «Трогаю, но только если она виляет хвостом», – сообщает Дана. «А почему же Лев не повилял хвостом детям, а сказал плохими словами?», – это уже вопрос моей Шелли. Не успеваю даже ответить, как Лион, который девчонок терпеть не может, выдвигает неплохую идею. «Девчонки дуры! – говорит он по-русски. ‒ Вы знаете, что я сказал? Вот и нет! Тот Лев тоже сказал на своем языке, и дети его не поняли, потому что львиного языка не знали и услышали только “Р-р-рр”». Лион вспоминает, что тоже был таким львенком, когда пришел первый раз в детский сад и не мог сказать ни одного слова на иврите. Я помогаю сыну и говорю, что восприятие сказанного зависит еще и от интонации. Через нее всегда можно показать свои добрые или злые намерения, даже если твой язык непонятен. Рычащее, но самое невинное «Дайте мне, пожалуйста, клубники» только испугает, и наоборот, какие-то грубые слова могут быть смягчены соответствующим тоном. И мы все вместе рычим на разные лады, пугая и смеша друг друга.

У этой книжки странный эффект, в каком бы возрасте мои дети ее не открывали, они всегда находили, о чем спросить. Уже в первом классе Шелли вдруг снова вспомнила о старом друге, перелистала странички и с тревогой сказала, что у Льва неправильная мама, потому что она не выполнила просьбу сына. «Если у детей была клубника, значит, ее можно где-то взять, пошла бы и взяла!» – довольно грубое замечание крохотной девочки… Маленькие израильтяне с пеленок знают, что они уникальны, единственны и неповторимы. «Ребенку можно все», «Ребенок всегда прав», «Все для ребенка, несмотря ни на что» ‒ эти принципы составляют основу современной системы воспитания в Израиле. Так сложилось исторически, такой подход понятен и имеет объяснение. Но у любой палки всегда два конца! На противоположном конце – границы реальности, пределы желаний, уважение к родителям, которые не могут вылезти из кожи вон только ради одного детского «хочу клубнику!». И наша любимая книжка Тирцы Атар доходчиво преподносит эти истины маленькому читателю.

Сегодня мои дети уже давно переросли «Льва, который любит клубнику», и совсем недавно мы подарили нашу книжку соседской трехлетней малышке. «И я люблю клубнику!» – восторженно сказала девочка. А это значит, что автор нашла подход к еще одной детской душе. Пусть нашей маленькой соседке будет хорошо с этой историей. Так же, как и нам.

Юлия Бебехер