«Я считаю так!» Мнения некоторых членов жюри о работах финалистов
Гаврила Щур, 16 лет
Очень интересный финал получился. По-моему, такой конкуренции в предыдущих сезонах не было…
Александр Иванов как автор стал для меня настоящим открытием.
Я обратил внимание на его эссе ещё в начале сезона. А после того как прочитал его замечательную финальную работу...
Я, конечно, ожидал, что эссе Александра будет хорошим. Но чтобы настолько хорошим! Я сразу вспомнил мысль поэта Иосифа Бродского: «Человек должен начать прежде всего с того, чтобы определить себя в конкретных категориях. Он должен спросить себя: “А кто я ‒ трус или более-менее не трус? Я добрый или я жадный человек?” И только потом уже он должен себя определять в категориях национальности, культуры, географии, философии. Человек должен к себе быть требовательным, не должен прятаться за или в философию, концепцию. Человек ‒ это не сумма своих убеждений, а сумма своих поступков». Я рад, что обнаружил эту мысль в эссе Александра, и очень ему за это благодарен…
Ксения Барышева, 17 лет
В этом году тема конкурсного эссе дала такой простор воображению, что было очень интересно посмотреть, с какой стороны участники конкурса подойдут к решению этой задачи. Кто-то хотел изменить внешние обстоятельства, остаться собой, но отправиться на поиски приключений, попасть на необитаемый остров, отправиться на поиски сокровищ, кто-то, наоборот, хотел стать героем книги, чтобы измениться самому, перенять какие-то качества любимого персонажа, а кто-то решил стать второстепенным персонажем, чтобы помочь своему герою. Вариантов было много: стать героем книги для того, чтобы изменить сюжет (в детстве я почти всегда переписывала истории «с плохим концом»), чтобы найти ответы на свои вопросы, получить подтверждения своим отгадкам (возможно, Владислав Бахтин тоже задумывался о том, почему Артем Горяинов, герой романа Захара Прилепина «Обитель», так упорно отказывался от встречи с матерью, приехавшей к нему на свидание в Соловецкий Лагерь Особого Назначения), чтобы задать вопросы (например, стать героем дневника ‒ собеседником его автора). Наверное, было бы интересно стать героем неоконченного произведения ‒ ведь это единственный способ узнать его финал (например, стать героем «Тайны Эдвина Друда» Чарльза Диккенса или героем пропущенных глав «Евгения Онегина»). А самым рисковым предприятием было бы стать героем уничтоженных произведений ‒ второго тома «Мертвых душ», рассказов Кафки, утраченных пьес Шекспира…
Я обратила внимание еще и на то, что никто из участников конкурса не захотел стать героем «школьной классики», передать перстень Маши Троекуровой Владимиру Дубровскому, спасти Бима Черное Ухо, вытащить из воды Муму… Наверное, есть проблема в том, что школьные уроки литературы превращают сложные и глубокие вещи в скуку и тоску.
Интересно и то, что никто из участников конкурса не решился стать героем ‒ не человеком (животным, городом, деревом, инопланетянином, иголкой или стойким оловянным солдатиком).
Среди авторов понравившихся мне эссе два Александра («Исповедь заблудившегося лунатика» и «А. Грин “Алые паруса”») и Серафима Булахова.
Александр Иванов, автор «Исповеди заблудившегося лунатика», один из немногих, кто примеряет на себя роль «отрицательного» героя, задает ему (а фактически самому себе) вопросы, чтобы узнать, например, что именно заставляет Димку Сомова предать Лену, и пытается честно на них ответить. Интересны и выводы, к которым он приходит, «побывав в шкуре» Димки Сомова.
Эссе второго Александра, Червонцева, «А. Грин “Алые паруса”» нельзя читать без улыбки. Но, при всей легкости изложения, на самом деле оно очень глубокое. Александр предлагает сыграть в детскую игру, на время стать любимым персонажем любимой книги. Наверное, каждый ребенок, как только ему что-то читали, сразу примерял на себя роль понравившегося героя и заставлял родителей и друзей разыгрывать понравившиеся сценки: мастерил волшебную палочку, спотыкаясь, ковылял в маминых туфлях, изображая Золушку, бинтовал лапы плюшевых животных и ставил им прививки, размахивал волшебной палочкой, раскладывал по полу веревку и балансировал на ней, как гимнаст Тибул. Александр заметил и то, что стоит только начать играть в какого-то книжного героя, как рядом сразу же оказываются и другие герои. Как только станешь Греем, не сможешь не заметить Ассоль. Действительно, очень часто, находясь под сильным впечатлением от книги, смотришь на реальность вокруг себя глазами ее героев и невольно начинаешь разговаривать и писать, подстраиваясь под стиль захватившего тебя мира. Александр очень иронично подмечает свойство писательского воображения захватывать читателя, выдергивать его из реальности и долго не отпускать. В какой-то степени захватившие нас книжные герои навсегда остаются внутри нас и даже в какой-то степени управляют нашими поступками. Только каждый выбирает своего: кто-то Татьяну Ларину, а кто-то Анну Каренину. Об этом же говорит в своем эссе и Алеша Максимов, только более прямо и менее виртуозно. Мне кажется, что эссе Александра не так высоко оценено членами жюри только потому, что во многом не понято.
Про эссе Серафимы Булаховой много говорить не буду, оно заслуженно получило самые высокие оценки.
Среди других возможных интересных авторов «Папмамбука» я бы отметила Дарью Мелехину (эссе «Ты не одна!»). Меня поразила степень ее сопереживания героине, а эссе первого этапа показали, что ее интересуют серьезные проблемы. Мне кажется, Дарье очень важно поделиться своими идеями, быть понятой и принятой. Интересные эссе, на мой взгляд, сможет в дальнейшем писать Алеша Максимов: опыт разыгрывания сценок из книг поможет ему выделить ключевые моменты сюжета, а опыт проживания придуманных собственных финалов подскажет, как лучше рассказать о книге. А у Евгения Сергиенко очень живой, яркий и интересный язык и динамичное развитие сюжета. Хотелось бы посмотреть, сможет ли он заглянуть глубже.
Продолжение следует
