Если сам Ганс Христиан Андерсен и любил какое-то время года, то это были весна и лето. Весной ласточки вьют гнезда и расцветают розы. И глядя на них, вспоминается старинный псалом:

Розы цветут… Красота, красота!
Скоро узрим мы младенца Христа.

Лето, псалом и розы возникают в самом начале истории про Кая и Герду.

Цветущими розами и псалмом эта история и заканчивается:

«Кай и Герда взглянули друг на друга и тут только поняли смысл старого псалма.

Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло теплое, благодатное лето!».

Смысл псалма, судя по всему, увязан с пасхальными событиями [?]. И конец сказки – когда оледеневший, омертвевший Кай силой любви возвращается к новой жизни – тоже ассоциируется с мотивами Пасхи.

Для Андерсена все зимнее и снежное (в том числе и снежинки) символизирует холодный Разум, в противоборство с которым вступает Герда. И единственное, чем можно объяснить привязку «Снежной королевы» к новогодним праздникам, это количество снега в сказке. Ну, и еще то, что Герда в момент кульминации оказывается в ледяном замке. То есть с театрально-постановочной точки зрения на сцене присутствуют декорации по «сезонному признаку» – как в любой «нормальной» новогодней истории.

Но использование сюжета «Снежной королевы» у нас стало традицией. Причем традиция эта сформировалась в советские времена, когда публиковался лишь адаптированный вариант этой сказки, с множеством купюр.

Адаптация классических произведений была важным направлением в развитии детской литературы советского периода. Ее основатели, в частности Корней Чуковский, хотели, чтобы дети имели доступ к классическому наследию, на котором формировались поколения дореволюционной интеллигенции. Но для этого необходимо было привести эти произведения в соответствие с идеологическими требованиями советской власти. Поскольку власть вела активную антирелигиозную пропаганду, невозможно было сохранять в детских книжках – даже самых известных – христианские мотивы и коннотации. Тут вопрос стоял, что называется, ребром: либо произведение вообще исчезает «со сцены», либо из него убирается то, что противоречит представлениям о воспитании советского человека.

Так, например, Чуковский пересказал для детей «Робинзона Крузо», опустив одну «говорящую» деталь: во время своего пребывания на необитаемом острове Робинзон Крузо постоянно читает Библию. Именно чтение, по мнению автора, помогает Робинзону справиться с одиночеством. (Пятница, составивший Робинзону компанию, появляется далеко не сразу.)

А из «Снежной королевы», соответственно, были убраны все упоминания о псалмах и молитвах, о небесных ангелах, помогающих Герде во дворце Снежной королевы, о читающей Евангелие бабушке, как и сама евангельская цитата «Если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное!», которая предшествует последнему предложению сказки: «Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою…»

Адаптация и даже пересказ классики – вопрос спорный. Очевидно, что редактирование и сокращение ведет к сдвигу смыслов – но в то же время и к обновлению языка. Очень часто пересказ обеспечивает классическим сюжетам и персонажам новую жизнь. «Робинзон Крузо» в пересказе Чуковского – один из наглядных примеров. Большинство нынешних взрослых людей на нем выросли. И мы эту книгу обожали – несмотря на отсутствие в ней эпизодов с Библией.
И мы выросли на версии «Снежной королевы» без евангельских цитат и без прямых отсылок к христианской морали. Хорошо это или плохо – вопрос. Но это факт.

Можно и обострить: многие из нас выросли даже не на адаптированной андерсеновской сказке, а на «Снежной королеве» Евгения Шварца, на его пьесе, в которой тоже не было этих цитат, зато были новые персонажи, живые реплики индивидуализированных персонажей, много юмора и даже сатиры. «Детей надо баловать. Тогда из них вырастают настоящие разбойники», – это крылатое выражение принадлежит Шварцу, а не Андерсену. Персонаж Старуха-разбойница придуман Андерсеном, но «разработан» Шварцем и говорит языком, которому «научил» персонажа Шварц.

И благодаря всему этому – пьесе Шварца, многочисленным театральным постановкам, чудесному фильму с замечательными актерами – мы эту сказку и полюбили. Полюбили ее героев и те смыслы, которые она нам открывала. И Андерсен для нас – великий сказочник. В этом мы солидарны с европейцами, учредившими литературную премию его имени.

Стала ли сказка в советской версии и тем более в изложении Шварца «менее христианской»? Ну, это как посмотреть. Но ее язык, видимо, стал более универсальным, внятным и впечатляющим для более широкой аудитории.

И сегодня мы пожинаем плоды своей детской привязанности: мы получили возможность заново открыть для себя «Снежную королеву» Андерсена, во всей ее смысловой многослойности.

***
Эта сказка сегодня входит в число самых покупаемых классических произведений. Ее выпускают разные издательства, в разных форматах, с разными иллюстрациями. С советской версией текста и с текстом без купюр. И, следуя законам рынка, стараются приурочить выход очередного переиздания книги к Новому году – даже если все цитаты из Евангелия в ней на месте. Но это такой российский книжный Вавилон, с путаницей в головах, преодолеть которую, видимо, невозможно. Теперь у родителей другая проблема: как выбрать из разных изданий одно, если все, на первый взгляд, одинаково «прекрасны», все являются подарочными – то есть большого формата, на глянцевой бумаге, с обилием картинок. Более того, практически каждый издатель объявляет, что его книга относится к разряду «шедевров книжной иллюстрации». И перевод везде один и тот же – А. Ганзен.

Понятно, что решающим фактором является родительский вкус, простое «нравится – не нравится». Но можно, наверное, ввести психологические параметры выбора книги.

Если вы хотите прочитать ребенку советскую версию – ту, которую сами читали и любили в детстве, это вариант «Снежной королевы», выпущенный издательством «Дрофа Плюс» в 2008 году, с иллюстрациями В. Бритвина.

Проиллюстрирована она как классическая любовная волшебная история, где Кай и Герда изначально – юноша и девушка, или почти юноша и девушка. Если им и суждено внешне измениться в процессе истории, то с точки зрения художника это не очень сильная возрастная трансформация. Главная трансформация происходит с Каем. На одной из иллюстраций это абсолютный мертвец с синим лицом. А потом Герда его «расколдовывает», и художник возвращает ему прежний облик. То есть здесь акцентирован традиционный для волшебных сказок момент заколдованности-расколдованности. И Герда очень похожа на падчерицу из какой-нибудь сказки «Морозко» – особенно на картинке, где она сидит в снегу, а перед нею ворон. Я бы сказала, что если выбирать книгу для ребенка-дошкольника, уже искушенного в области волшебных сказок, но самостоятельно не читающего, то для него узнавание на картинках некоторых «типичных» для сказочных героев черт полезно: это облегчает восприятие, позволяет ребенку выстраивать отношения со сказкой на основе уже имеющегося читательского опыта.

И, что немаловажно, в книге с иллюстрациями В. Бритвина сама Снежная королева нестрашная. Первое ее «появление» на страницах книги напоминает рисунок инея на стекле. А в сценах катания на санях она напоминает снежное облако, принявшее человеческие очертания.

______________

В издании «Рипол-классик» с иллюстрациями П. Дж. Линча есть образы пострашнее. Но это, как ни странно, не относится к образу Снежной королевы. Самое страшное лицо у женщины, умевшей колдовать. Ее вполне можно считать «родственницей» персонажей из фильмов ужасов. В темных, тревожных тонах выдержаны иллюстрации, где Герда передвигается по дворцу принца и принцессы. Даже сама Герда выглядит пугающе. Ну и конечно, замороженный Кай. Вообще иллюстрации П. Дж. Линча чередуются по принципу «мрачное – светлое» или «холодное – теплое». Это усложняет книжное пространство и очень соответствует характеру повествования. А герои от иллюстрации к иллюстрации меняют свой внешний облик. Поначалу мы встречаемся с Каем и Гердой, которые выглядят подростками. На последней картинке это уже молодые люди, и в них – по крайней мере, в Кае – уже проступают брутальные черты.

Но за всем этим стоит целостная художественная концепция.

Издание с иллюстрациями Линча можно посоветовать детям, уже умеющим читать.

_____________

«Махаон» издал книгу с иллюстрациями Мисс Клары. Это действительно оригинальное, как сообщает издатель, «прочтение» сказки – поскольку ее персонажей художница нарисовала в виде кукол. В иллюстрациях нам представлен кукольный спектакль, а это значит, что страшное здесь ослаблено настолько, насколько это возможно. Я бы сказала, вообще ослаблено драматическое напряжение: кукольный мир кажется отдельным и мало пересекающимся с миром обычных людей. Тут очень много декоративных элементов. И создается впечатление, что и розового цвета очень много. Иными словами, благодаря этим иллюстрациям книга оказывается «гламурной». И абсолютно «девчачьей».
Если девочка увлекается модными куклами, то эта книга органично впишется в ее мир.

______________

Издательство «Нигма», верное своей традиции издавать книги с иллюстрациями признанных старых мастеров, выпустила «Снежную королеву» с иллюстрациями Т. Пима. Т. Пим – псевдоним Клары Крид, художницы конца девятнадцатого века. Ее иллюстрации – яркое свидетельство викторианских вкусов и викторианских представлений о детстве. Персонажи сказки напоминают детей со старых рождественских открыток. Точнее не детей, а «деток». Как «детки» нарисованы Кай и Герда, принц и принцесса, их придворные и даже тролли (такие «троллики»). Снежная королева появляется на картинках всего один раз. И это совсем не страшно. Кстати, на иллюстрациях почти нет снега (только на форзацах изображены едва заметные бумажные снежинки). А картинки очень напоминают виньетки.

В образах персонажей, созданных Кларой Кид, нет и тени психологизма. Это наглядная иллюстрация представлений о детстве как о трогательном мирке, маленьком, уютном, не подверженном потрясениям. С героями не происходит никаких видимых изменений. Кай и Герда как были «детками», так «детками» и остались. Нарисованный Кай на протяжении всего повествования сохраняет черты размытой половой принадлежности. Маленьких мальчиков в те времена одевали как девочек, и Кай в исполнении викторианской художницы выглядит женственным.

Такой взгляд на сказочные события вроде бы противоречит динамике сказки и описанным в ней трансформациям характеров. Все-таки «Снежная королева» – это история взросления и связанных с ним испытаний. История перехода от отношений с «названым братцем» к отношениям осознанной взрослой любви.

Но это ведь как прочитать. Если главная задача художника – последовательное отстаивание заповеди «Будьте как дети!», то для иллюстрирования «Снежной королевы» нет ничего органичнее, чем картинки Клары Кид. Как еще показать, что Кай и Герда сохранили невинность? Только подчеркнув их неизменную детскость и их слабое осознание своей половой принадлежности.

Но трудно понять, как это будет восприниматься современным ребенком. Видимо, издание «Нигмы» стоит считать коллекционным, интересным с точки зрения истории культуры и адресованным взрослым.

И это еще не все.

Недавно увидели свет красивейшие книги с иллюстрациями Валерия Алфеевского, Ники Гольц, Владислава Ерко, Павла Татарникова и Мануэллы Адреани.

Продолжение следует

Марина Аромштам

____________________________

Кроссворд «С Гердой в поисках Кая» по сказке Г.Х. Андерсена «Снежная королева»