До недавнего времени сказочный инкубатор пополнялся исключительно за счет яиц заграничного (в основном западноевропейского) происхождения. Непохожесть детей и родителей, несовпадение реального образа малыша с общепринятым, проблема принятия, границы детской свободы и т.д. - все эти темы давно уже включены в западную воспитательную парадигму, имеющую четкий вектор на индивидуализацию ребенка.

И вдруг среди этой импортной «сельскохозяйственной продукции» обнаруживается яйцо отечественного производства, созданное усилиями Марины Москвиной и Леонида Тишкова. Высиживает его абсолютно «наш», русскоязычный крокодил – и это важный сигнал, говорящий что и мы готовы взглянуть на то, что вылупляется из яиц, с новых позиций.

Как и все книги о странных яйцах, эта в одинаковой мере задевает и детей, и родителей. Описана-то в ней семейная ситуация. А она всегда узнаваема: за счет одних деталей – детьми, за счет других деталей – взрослыми.

Итак, у ожидающего потомства крокодила появляется странный детеныш – птенец, то есть почти буквально «гадкий утенок». И ситуация вокруг него развивается «стандартным» образом: первая реакция – не принять. У Марины Москвиной она принимает самые острые, экстремистские формы: «Его нужно съесть. Ам! И нету». И крокодил почти соглашается это сделать. Картинка усиливает остроту ситуации: птенец сидит на ложечке, которую бабка-крокодилица подносит к морде отца-неудачника. Подпись под картинкой гласит: «Ложечку за бабушку!»

Но птенец неожиданно пищит «Пааа-па!», и это волшебное слово (вот она – сила слова!) тут же вышибает крокодила из колеи: крокодил «вдруг понял: не сможет он его съесть. Не сможет – и все. Ведь это был ЕГО птенец».

Тонкое наблюдение. Вообще-то у всех нас время от времени возникает желание съесть своего ребенка. Но чувство собственника перевешивает природную склонность к каннибализму. Вот чем отличается человек цивилизованный от представителя неиндустриальной культуры!

Но крокодил, в котором дух отцовства победил естественное желание избавиться от уродца, обречен на довольно тяжелое существование. Его преследуют сплетни и общественное осуждение. Он, однако, всего этого почти не замечает. Птенец – то, как он меняется, чему обучается, как себя ведет – поглощает его целиком. Крокодил вдруг предстает совершенно кротким, невероятно заботливым, хотя, возможно, чуть более тревожным родителем, чем надо. Но все это вызывает к нему глубочайшую симпатию.

И как-то вдруг выясняется, что «общественное суждение» и сплетни зеленых крокодилиц – какая-то маловажная вещь в сравнении с теми чувствами, которые он испытывает к своему птенцу. Ему совершенно неважно, что кто-то считает птенца «пигалицей» и «заморышем». Крокодил полностью принимает своего детеныша. Таким, какой тот есть. Без всяких родительских амбиций, без претензий увидеть «свое продолжение».

И получает в награду родительское счастье.

И дружбу с ребенком.

Но это еще не все.

Ребеночек-то вырос. Из птенца превратился в птицу. А птица умеет летать.

Это что-то за гранью не только возможного, но и мыслимого для крокодила.

И вдруг птенец говорит: «Научить тебя летать, папа?»

Крокодил радостно соглашается. Хотя автор сразу же ласково объясняет, что это желание продиктовано не страстью к полету, не стремлением преодолеть крокодилово естество, а… тревогой за ребеночка, нежеланием отдаляться, отчуждаться от него: «Тогда я смогу охранять тебя везде, даже в небе».

И не волшебная сила поднимает крокодила в воздух, а вполне рациональная «инженерная» мысль. Крокодил сооружает себе крылья на манер планерных и, подбадриваемый птенцом («Все хорошо, папа! Двигай, двигай лапами, как будто плывешь…), поднимается в воздух. И мы просто не можем не поверить, что это все правда. Так оно и было.

Тем более что каждый из нас многое отдал бы за это «все хорошо, только двигай лапами» в свой адрес из уст подросших сына или дочери.

Мы ведь с какого-то момента вполне готовы им довериться – чтобы и они нас чему-нибудь научили. Наши птенцы, которых мы в свое время хотели съесть.

Но это взгляд на книжку глазами взрослого.

А ребенок?

Для начала, его могут привлечь анималистические зарисовки. Возникает такое же чувство, как в зоопарке: вдруг обнаруживаешь, что животные в своих повадках чем-то напоминают людей. Это забавно. Но это – внешнее впечатление.

С точки зрения внутреннего узнавания, почти каждому ребенку хорошо известны состояния, когда родитель желает избавиться от него (пусть в глубине души).

И как же радостно думать, что это желание преодолимо! Что родитель может стать таким вот «нежным, заботливым крокодилом». И какая прекрасная перспектива – в один прекрасный день оказаться способным чему-то научить своего отца: оказывается, можно вместе летать!

Жизнь полна неожиданностей. И оптимизма.

А еще книжка про крокодила и его чудаковатого детеныша полна замечательных дизайнерских находок.

С одной стороны – полноценный текст.

С другой стороны, картинки – крупные, на целую страницу, и картинки на манер комиксов, такие «рассказы в рассказе». Они вводят новые детали и создают новые смысловые оттенки или подробно «разрабатывают» какую-нибудь ситуацию – например, процесс вылупления из яйца маленьких «нормальных» крокодильчиков и воспитание птенца.

То есть эта книга не только для чтения, но и для рассматривания. Не только для совместного чтения вслух, но и для самостоятельного чтения.

Книжка с довольно широким адресом.

Замечательная.

Марина Аромштам