Две сказки Марины Аромштам мы читали, как обычно: Лёня сидел, прижавшись ко мне, а Платон возил игрушечные кирпичи на стройку очередного дома. И отрывался от перевозки только когда замечал, что Лёня явно видит на картинке что-то очень интересное. А тут было на что посмотреть.

Зачем шороху три головы
«Жил-был шорох» – сказка о тишине. О том, как шуршат листья, шаркают лапы, шепчутся камыши. Поэтому я читала ее почти шепотом. Мы с детьми вообще часто играем «в тишину». Иногда они сами просят: «Давайте помолчим немного». «Я ухожу в тихий угол! Со мной не разговаривать!» – нередко объявляет Лёня. Поэтому история маленького осеннего Шороха была очень близка и понятна обоим мальчикам.

Разглядывая иллюстрации, Лёня удивленно заметил, что у Шороха три головы. Заинтригованный Платоша тоже подошел посмотреть. Дальше начались версии. «В одной голове сидит шепот, в другой шелест, в третьей сам шорох», – предположил Лёня. «Одна голова шуршит утром, другая днем, третья вечером», – оспорил он сам себя. «Да нет же, – перебил Платон. – Три головы – чтобы семечек больше просыпать. Из одной головы мало семечек получится, а из трех больше».

Вечером, перед сном, дети вспомнили «Шуршащую колыбельную» Андрея Усачева.

Шуршат осенние кусты,
Шуршат на дереве листы.
Шуршит камыш,
И дождь шуршит,
И мышь, шурша,
В нору спешит.

Шорох появился и в обязательной вечерней сказке, которая обычно посвящена жизни любимых игрушек в отсутствие детей. Дети придумывают ее сами, я лишь помогаю устанавливать логические связи. «Сегодня в гости к игрушкам пришел шорох. Он искал себе работу. Чем бы пошуршать? Сначала он пощекотал дельфина и тюленя, они смеялись и говорили спасибо. Потом пошуршал сеном для барашка. Но больше всего шороху понравилось крутиться на шине у грузовика. Там он и остался работать».

Желуди и каштаны
Вторая сказка, «Желуденок», показалась детям продолжением истории «Жил-был Шорох». Тот же лес, та же осень, тот же ветер… Желуденок, как и шорох, живет под опавшими листьями. Сначала, когда только отрывается от дерева, он совсем маленький; затем становится все больше и больше, а в конце концов так вырастает, что даже скорлупка его трескается… Платон внимательно слушал, а затем побежал в детскую комнату и нашел коробку, в которой мы с осени храним всякие осенние находки – желуди, каштаны, сухие ветки. Иногда мы используем их для поделок, костюмов, украшения комнат. И конечно, для посадок. Мы уже проращивали желуди, поэтому Платону было вполне понятно, о чем идет речь в книжке, как выглядит шапочка Желуденка и откуда вылезает росток.

Но в данном случае ему хотелось сравнить размеры. Он разложил все имевшиеся желуди по размеру: от самого маленького к самому большому. А потом увидел, что каштаны-то все равно больше самого большого желудя!

И Тоша тут же вспомнил историю про Каштанчика. Мы с ним очень любим замечательные сказки Владимира Орлова. Самая знаменитая сказка Орлова, «Приключения Каштанчика», чем-то близка «Желуденку». И Каштанчик, и Желуденок, упав с дерева, не могут найти себе места, обращаются за помощью к лесным обитателям и в конце концов прячутся в земляной ямке, под одеялом из листьев и снега. А весной просыпаются росточками…

«Мама, я все понял, – заявил Платон после чтения сказок про Желуденка и Каштанчика, держа в руках миску с желудями и каштанами. – Они ведь братики! Они вместе в лесу растут! И осенью вместе падать будут!»
И я не стала с ним спорить.

Анна Рапопорт