Ведьма в жизни маленького немца
В далекие языческие времена ежегодный цикл праздников полностью зависел от природы, от движения солнца. Этот цикл имел четыре «вершины»: зимнее и летнее солнцестояния, «конец лета» (конец октября) и «конец зимы» (конец апреля). Четыре «вершины года» всегда были связаны с нарушением границ, выходом злых сил в земной мир. Главным воплощением этих сил в Германии являются ведьмы. Особенно много ведьм появляется накануне Вальпургиевой ночи в саксонских местечках вокруг самых северных немецких гор, Гарц: на горе Брокен, высшей точке Гарца, и происходит встреча всех ведьм в ночь на 1 мая.

Конечно, речь не о настоящих ведьмах – хотя, как уверяют социологи, каждый третий немец до сих пор верит в реальность их существования. На улицах немецких городов появляются лотки с ведьмами-куклами, в витринах книжных магазинов стоят книги о ведьмах, многие жители надевают соответствующие костюмы (шапки-колпаки, остроносые туфли, метла). Даже те немецкие семьи, где культ ведьм не поддерживается, без всяких сомнений покупают детям игрушки, костюмы, книги, связанные с образом ведьм (hexen). Во многих детских учреждениях (и частных, и государственных) проводятся Hexenspiel – праздники ведьм, где дети разыгрывают сценки из народных поверий и легенд. В общем, образ ведьмы сопровождает маленького немца с самых первых лет его жизни.

В отличие от «амбивалентной» русской Бабы Яги, которая совершает и много полезных дел, фольклорная немецкая ведьма – исключительно отрицательный персонаж, воплощение зла. И лучше всего ее образ воплощен в классических немецких сказках, собранных и опубликованными братьями Якобом и Вильгельмом Гриммом.

Ведьминские сказки и их происхождение
Братья Гримм записали пятьдесят сказок о ведьмах. Самая знаменитая из них – «Гензель и Гретель», где ведьма необыкновенно жестока. Ведьмами являются волшебница в «Йоринде и Йорингеле», крестная в «Рапунцеле», стряпуха в «Найденыше». Явно ведьминское происхождение имеют мачехи из «Белоснежки» и сказки «Братец и сестрица»

Ведьма способна менять свой облик, притворяясь другой женщиной или животным. Живет она обычно в глубине леса, в маленьком незаметном домишке. Часто сказочная ведьма выступает «наставницей» девушек-подростков. Она всячески противостоит главному герою, используя колдовские приемы, но в конце концов герой побеждает ее. Как посчитали дотошные немецкие филологи (из русских переводов и пересказов мы не узнаем о самых жестоких подробностях ведьминского существования), в сказках Гриммов ведьму шесть раз сжигают, пять раз вешают, пять раз топят, трижды разрывают дикие звери и столько же раз их ослепляют, дважды обезглавливают…

Откуда столько зверства? А главное – зачем? Ответы на эти вопросы мы найдем в классических трудах по фольклористике, например, в исследованиях Владимира Проппа.

Пропп подробно исследовал исторические корни волшебной сказки и пришел к выводу, что ее происхождение тесно связано с обрядовой практикой наших далеких предков. Эта связь не всегда прямая: сказка не «фотографирует» обряд, не описывает его дословно. Столетиями сказка сохранялась в устной форме, многие ее устаревшие элементы (прежде всего, мотивы) переосмыслялись и заменялись реалиями нового времени.

Среди первобытных обрядов был один — самый главный, обязательный для всех членов общество. Это обряд инициации, который «переводил» человека из статуса ребенка в статус взрослого. Инициация – ключевое слово для понимания всех волшебных сказок, и в первую очередь страшных, «кровожадных» сказок немецких земель.

Никому точно неизвестно, как выглядела инициация у древнейших народов Европы. Письменных свидетельств нет; европейских племен, в практике которых существовали подобные обряды, ко времени появления первых этнографов и этнологов уже не существовало; археологические источники мало что говорят по этому поводу. Однако вряд ли суть инициационных обрядов древней Европы сильно отличалась от хорошо изученных инициаций народов Африки, Америки, Австралии.

В разных культурах инициацию проходили в возрасте 10-16 лет и мальчики, и девочки (хотя сами ритуалы различались в зависимости от пола).
Инициация всегда начинается с обрядов «отделения»: подросток оставляет привычный ему мир, разрывает все связи с «материнским», женским миром детства, с состоянием беспомощности, безответственности, асексуальности. Вторая часть – «включение» подростка в принципиально новый мир, полностью противоположный тому, где он существовал ранее. Эта часть обряда обычно подразумевала длительное (до года!) проживание подростков в удаленных и уединенных местах, где старейшины «посвящали» их в три основные и взаимосвязанные тайны: секс, смерть и священный мир. Обязательной частью такого «включения» были физические испытания, преодоление которых доказывало, что подросток действительно стал взрослым. Период «включения» подразумевал множественные запреты: лишение пищи, немота, жизнь в темноте, членовредительство. Инициация – это всегда символическая смерть слабого ребенка и рождение нового человека, сильного и взрослого.

Давайте попробуем сопоставить с обрядом инициации типичную «страшную сказку», например всем известную «Гензель и Гретель». Герои-дети уходят из родительского дома (их прогоняют, требуют стать взрослыми и найти себе пропитание). Оказываются в далеком лесу, возле уединенной хижины (она сделана из пряников, что резко противопоставляет хижину голодному родительскому дому). Хозяйка дома подслеповата: как пишут Гриммы, «у ведьм всегда бывают красные глаза, и видят они вдаль плохо, но зато у них нюх, как у зверей, и они чуют близость человека» (слепота, темнота, завязанные глаза, одноглазость, всевозможные «операции» на глазах – непременная часть инициаций). Дети с помощью смекалки, силы, ума преодолевают все испытания, получают награду (крадут драгоценности) и возвращаются домой в принципиально новом качестве.

Перед нами – классическая схема инициации.

Получается, что эти сказки предназначены вовсе не маленьким детям, а подросткам. Тем, кто готовится перейти из мира детей в мир взрослых, готовится к отрыву от матери, семьи, очага, к выходу в большой и по-настоящему опасный мир. Сказка – это своего рода проверка: выдержит ли, не испугается? Это эмоциональная тренировка, подготовка духа к совершению важнейшего в жизни обряда. А ведьма – страж на границе двух миров, победа над которым и станет пропуском в новый мир. Кстати, само немецкое слово Hexe («ведьма») имеет в совсем составе корень hag-, обозначавший «забор, преграду, огороженное возделываемое поле».

Немцы давно уже «приручили» своих страшных ведьм, стерегущих границу мира, превратив их в игрушки и сделав героями детских книжек. Самый показательный пример – приключенческая повесть Отфрида Пройслера «Die kleine Hexe» (в русских переводах – «Маленькая ведьма», «Маленькая колдунья», «Маленькая Баба Яга»), написанная в 1957 году и ставшая настоящей классикой немецкой детской литературы. Ее главная героиня – добрая и озорная ведьмочка, которая в Вальпургиеву ночь без разрешения отправляется на шабаш и в наказание должна «стать хорошей ведьмой за один год».

Такие «ведьмочки» живут с немецкими детьми почти с момента их рождения: их укладывают в детские кроватки, рисуют на именинных тортах, в детских книжках они рассказывают о буквах и цифрах. С младенчества привыкшие к присутствию ведьм, немецкие дети вовсе не считают сказки братьев Гримм кровожадными. Может быть, в этом кроется одна из причин «смелости» немецкоязычных авторов, которые не боятся обсуждать в детских книгах темы семейного насилия, боли и смерти?

Немецкие сказки в современной России
В нашей стране пока все иначе. В последние годы все громче звучат голоса противников народных сказок (как русских, так и иностранных). «Прагматики» убеждены, что сказка уводит от реальности, приучает к бесплодному фантазированию. Некоторые психологи отговаривают от чтения страшных сказок (к которым причисляют, в частности, «Бармалея» и «Муху-цокотуху»), поскольку они формируют у ребенка страхи и комплексы. Православная церковь резко протестует против Бабы Яги и «Сказки о Балде»… В этой статье, вовсе не стремясь найти окончательные ответы на все вопросы, мы попытались обозначить проблемное поле. И напоследок попросили нескольких взрослых высказать свое мнение: нужны ли современным детям страшные немецкие сказки?

Светлана, гештальт-психолог:
Восприятие страшных сказок детьми резко отличается от восприятия взрослых – ребенок просто не может вообразить себе горы трупов, лужи крови, которые уже присутствуют в сознании взрослого (я исключаю случаи, когда ребенок стал свидетелем подобной ситуации в реальности). Мне попадались исследования немецких психологов, специально занимавшихся изучением этой проблемы. Они разделили детей на две группы: одной группе читали страшные сказки, а второй — нет. И в результате дети из второй группы росли более боязливыми, тревожными, подверженными страхам.
Я считаю, что страшные сказки необходимы для нормального развития ребенка. Эти «ужасные ситуации» позволяют читателю проигрывать самые разные жизненные ситуации, находить их решение. Ребенок-читатель учиться переживать ощущения ненависти, гнева, агрессию, злость. Мне кажется, стоит научить ребенка преодолевать свой страх и «завершать» ужасную ситуацию победой над ней.

Михаил, социолог, психолог:
Люди разные. Дети разные. И им нужны разные книги, разные сказки. Если родители видят, что ребенок чрезвычайно впечатлителен, эмоционален, подвержен страхам – не надо читать ему страшные гриммовские сказки, это психологическое преступление. Если ребенок агрессивен, азартен, если в нем ярко выражены лидерские качества, если ему нужен постоянный адреналин – попробуйте, прочтите. И реакция ребенка подскажет, стоит ли двигаться в этом направлении. Ну, и нижняя возрастная граница для страшных сказок – 5 лет.

Кристина, мать троих детей:
Я люблю Гриммов и читаю их сказки детям. Малышам, в 2-3 года, – самые простые сказки, без ведьм и членовредительства. В 4-5 начинаются «Гензель и Гретель», «Рапунцель», «Белоснежка». Никаких дополнительных ужасов и страхов у них не появляется, слушают спокойно и внимательно. Мне кажется, современные дети существуют в таком мощном информационном потоке, что ведьмы и людоеды их скорее смешат, чем пугают.

Анна Рапопорт