В шумном ряду сюжетов, запускающих сказочный механизм, как какой-нибудь древний автомобиль в морозную погоду, совершенно иначе смотрится сказка норвежской писательницы Фрид Ингульстад «Кривуля» – именно своей тихостью и домашнестью, отсутствием громогласного волшебства и каких бы то ни было нагромождений чудесного.

Это сказка про семейство гномов, которые живут на «Хуторе долинных гномов», в маленьком домике, похожем на «старичка в сером пальтишке». И домик – маленький, и гномы – маленькие. А гномьи дети – еще меньше. И среди них есть совсем малыш. Ощущение волшебного или скорее просто необычного мира рождается через это уменьшение и очень лаконичное описание обстановки гномьего домика: вот лестница, вот лохань, вот ведро, корзинка и сундук. Для современного городского ребенка этот «набор» сам по себе необычен: он из другой, давно минувшей жизни. Но тут еще каждый предмет связан с особым «ритуальным» действием. В лохани обитатели домика моются на Рождество. В ведре держат свою одежку и деревянные башмачки (не башмаки – башмачки!). В корзинке – пряжа из шерсти Лиса (Лис ее сам подарил), а спицы для вязки – подарок Ежика. А мерки для гномьего колпачка снимаются с помощью коровьего хвоста с засечками. И еще есть фонари, с которыми гномы выходят во двор вечерами, и сундук, набитый варежками и шарфами.

Если читать внимательно, то можно заметить, что все описываемые предметы сделаны из «натуральных материалов», теплых на ощупь, – прямо как в рекомендациях по созданию экологически чистой и психосберегающей среды для детей. Но при обилии уменьшительно-ласкательных суффиксов, при наличии такого количества маленьких предметов не возникает ни ощущения нарочитости, ни сюсюкающей интонации. Все описано очень естественно – так, как описывал бы какой-нибудь этнограф маленький, но полюбившийся ему народ. Точнее – народец под названием «ниссе». Представители этого народца состоят в родстве с Рождественским ниссе (который, как объясняет переводчик, очень напоминает нашего Деда Мороза). И дело их жизни – готовить подарки для человечьих детей к Рождеству.

Если кто-то захочет найти в детской книге пример дружной полной семьи патриархального толка, он найдет ее в сказке про «Кривулю»: здесь и мама с папой, и четверо детей, и бабушка с дедушкой. И еще домашние «любимцы» – кошечка, птичка, мышонок и горностай. В этой семье нет никаких внутренних конфликтов. Никаких семейных противоречий. Абсолютно уютный, устойчивый и дружелюбный мир. Как уже было сказано, «психосберегающая среда» в чистом виде.

Неслучайно маленькому троллику по имени Кривуля так хочется жить в этом добром семействе.

Кривуля – главный персонаж сказки. Обделенное существо, ростом еще меньше гномов, меньше самого маленького гномика – и с хвостиком. Такой несчастный ребеночек из плохой семьи. (Как сказали бы социальные работники, из семьи группы риска.)

«Плохие» в данном случае – тролли. Они сварливы и вороваты. Многодетны – как многие существа их фольклорного мира, – но детей своих не жалеют. В частности, не жалеют бедного Кривулю, который все время мерзнет, недоедает, да еще и живет в страхе, что его отдадут Лешему. Гномы относятся к троллям с осуждением – как трудолюбивые и добросовестные обыватели к ленивым и потому нищим маргиналам. При этом они готовы принять к себе в дом Кривулю-подкидыша – потому что он показал себя искусным и трудолюбивым. В Кривуле проявляются лучшие качества троллей: он умеет делать такие вещи, которые гномам и не снились и секретом изготовления которых издавна владели именно тролли. Короче говоря, в какой-то момент мир оказывается несколько сложнее и противоречивей, чем это казалось вначале.

Вырастает это понимание сложности мира из конфликта вокруг Кривули, который с помощью одного из гномьих детей прячется в сундуке с варежками и которого принимают сначала за шпиона, потом за привидение, и наконец – за невидимого доброго помощника мюска. Возможно, известные нам финские мюклы Свена Нурдквиста – родственники норвежских мюсков.

«Ошибки» гномьего семейства и поиски ответа на вопрос, кто же «завелся» у них в доме, порождают страхи и, соответственно, сюжетное напряжение. Страхи напоминают о себе, когда гномики собираются спать – вечером, ночью, ранним утром. Очень знакомая для малышей трех-четырех лет ситуация.

Однако читатель, хоть и переживает за гномиков (автор искусно втягивает его в это узнаваемое переживание), все же знает, что такие страхи беспочвенны. И это повод посмеяться – не громко, а так спокойно и с некоторым превосходством: гномики боятся того, чего нет. Гномики смешно ошибаются.

Но когда ошибка раскрывается, когда обнаруживается «виновник» всех замечательных дел и на него надевают красный гномий колпачок, – какое облегчение и радость должен испытать маленький читатель (слушатель сказки)! Ведь он и за Кривулю переживал – за то, что тот безымянно творил свои добрые дела. А это неправильно. Тот, кто делает добрые дела, должен быть вознагражден – вниманием и любовью. Это простое моральное «правило», которое исповедуют маленькие дети. Детский мир зиждется на представлении о непременном торжестве справедливости, и уклад гномьей семьи оказывается точной и емкой метафорой этого правильно устроенного детского мира.

Вот почему нестрашную и в то же время увлекательную сказку Фрид Ингульстад, самой читаемой писательницы Норвегии, малыши слушают, затаив дыхание.

Марина Аромштам