Все очень сложно в этом мире. Здесь почти невозможно совершить однозначный поступок. Тебе кажется, что ты все очень хорошо придумал и продумал. Например, сделал для мамы прекрасный подарок – отыскал старую соломенную шляпу, украсил ее цветами, лентами, перьями, «вуалью» из обрывков тюля. С твоей точки зрения, эта шляпа выглядит гораздо лучше той, которой любовалась мама на старых фотографиях бабушки. И ты с бьющимся сердцем преподносишь ей свой подарок в праздничный день. Ты думаешь, что мама должна быть счастлива…

А окружающие просто валятся под стол от хохота. И мама стыдится надеть эту шляпу на прогулку.

Или тебе, к примеру, кажется, что твой старший брат тебя не любит – раз называет тебя не иначе как «балбес» и «клоп». Но в какой-то момент выясняется, что он просто не может представить свою жизнь без тебя.

Да, все очень сложно.

Выясняется, что все внешнее – действия, слова – может вводить в заблуждение. И единственным критерием истинности оказываются чувства – то, что стоит за словами и поступками. Это тот сложный язык, которым пытается овладеть маленький Франц. Это тот язык, которому пытается научить читателя писательница.

Кристине Нёстлингер неслучайно стала обладательницей премии Астрид Линдгрен. Линдгреновская традиция – это отказ от понимания ребенка как «безусловно счастливого, безмятежного существа». Это уважение к детской сложности. Это признание драматичности детства – даже в том случае, когда оно кажется внешне благополучным.

Собственно, драматизм детства возникает из неразделенности сложных переживаний. Не все переживания уловимы и переводимы в слова и потому часто мучительны. Из них рождается чувство одиночества.

А Кристине Нёстлингер словно говорит своему читателю: ты не один на белом свете – с этими своими переживаниями. Есть и другие, которые так же ощущают происходящее.

Но ведь это надо сказать ребенку! Ребенку, который совсем недавно начал читать самостоятельно. Это особое искусство – говорить с детьми о сложных вещах, говорить о сложном с начинающими читателями.

Если в ситуациях, описанных Нёстлингер, и присутствует некоторый гротеск (человек вынужден снимать штаны, чтобы доказать свое «мальчишество»), то он все же остается в рамках реального и не приобретает характер циркового действа. То есть эти гротескные ситуации описаны совсем иначе, чем, к примеру, в «Денискиных рассказах» или в историях про Цацики. В «Рассказах про Франца» комизм ситуации всегда связан с внутренним разочарованием, даже потрясением.

Собственно, каждый рассказик фиксирует такое разочарование, несоответствие между планами и результатом.

Если выражаться языком психологии, это очень точные истории детских фрустраций. И опыта их преодоления: да, все так – но живем дальше! Можно жить и жить интересно.

Оптимизм оказывается достижением. Оптимистическое отношение к жизни, оказывается, – это результат внутренней работы.

«Рассказы про Франца» вроде бы легко вписываются в довольно внушительный литературный ряд произведений, в которых описываются бытовые ситуации детства. Но сам герой – притом что это, на первый взгляд, «обычный» мальчик, – обладает важными особенностями. И они не ограничиваются кудрявыми волосиками и васильковыми глазками. Глазки, волосики, ротик – эти внешние «симптомы женственности» еще и указывают на внутреннюю утонченность, на напряженную внутреннюю жизнь. Скажем так: на избыточную утонченность и слишком напряженную внутреннюю жизнь.

Все главное в книге Кристине Нёстлингер происходит у Франца внутри. И поразительно, как писателю удалось это ухватить и описать. Внутренняя жизнь предстает невероятно динамичной и действенной. Достигается это впечатление за счет постоянного перетекания событий из «внешнего» плана во «внутренний» и за счет прозрачного и очень точного, собранного языка. Эта действенность удерживает внимание маленького читателя: оказывается, за переживаниями следить так же интересно, как и за поступками.

«Рассказы про Франца» – «долгоиграющий» проект издательства «КомпасГид». Он включает 19 книг – небольших по объему, с крупным шрифтом и выразительными иллюстрациями Екатерины Толстой.

Так что если читателю понравится Франц и придется по душе интонация автора, ему обеспечено долгое удовольствие от чтения.

Марина Аромштам