Сейчас я уже не помню (все-таки прошло 12 лет) как быстро мы ее прочитали. Помню, что закончив читать, на следующий день начали заново. Потом я попросила сделать перерыв на пару месяцев. С самой первой строчки Миша слушал затаив дыхание. «Жил-был в норе под землей хоббит. Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит – благоустроенная...» (перевод Наталии Рахмановой). А дальше просто необходимо узнать все об устройстве норы, выяснить, кто же это такой – хоббит, и уже на третьей странице познакомиться с загадочным стариком с посохом. Зовут его, кстати, Гендальф. И уж конечно, предостережение автора, что «истории и приключения вырастали как грибы всюду, где бы он ни появлялся», никак не могло способствовать желанию прервать чтение через 10 минут после начала.

Новая страна открывается неожиданно и стремительно, удивляет и изумляет, вызывает к себе совершенное доверие и завладевает твоим сознанием. Но сознанию, особенно принадлежащему маленькому ребенку, предстоит сложнейшая работа. Может быть, даже перерождение. Во время и особенно после чтения Миша погружался в такое умиротворенное состояние, что мне казалось просто кощунством приставать к нему с вопросами. Но однажды я все же не удержалась и спросила: «Миша, ты о хоббитах думаешь?» – «Да». – «А что?» – «Как они там ходили-ходили…» Больше я не стала вмешиваться.

На самом деле он сказал немало. Ведь прежде всего это книга-путешествие. Путешествие, длившееся целый год. Герои в основном шли, немножко ехали, плыли и даже летели. Все время перемещались от одних удивительных событий к другим. Но путешествия и путешественники бывают разные, и здесь путешествие происходит вроде бы поневоле. Хоббит Бильбо Бэггинс больше всего на свете обожает свою деревню и свой дом (и Мише совершенно комфортно только дома), он совсем не склонен радоваться новому, менять что-то в привычном укладе жизни (тоже совсем как Миша). Но он вынужден внезапно изменить свою жизнь, отказаться от сложившегося образа жизни и окунуться в неизвестность. Да еще при каких обстоятельствах – в большой компании (большие компании – это вообще Мишин кошмар) едва знакомых гномов и в такой спешке, что не удалось захватить самых необходимых для жизни, как ему тогда казалось, вещей! (Когда я покупала Мише штаны, то карманов в них должно было быть не меньше шести – тоже для вещей, без которых ни минуты нельзя прожить вне дома.)

Первые главы оказались для Миши наиболее сложными, ведь вместе с хоббитом он преодолевал самого себя. И это было совсем непросто, эмоциональное напряжение было так велико, что Миша, совсем не склонный делиться своими переживаниями даже со мной, однажды не выдержал: «А когда же, когда он вернется домой, в свою норку? А если не вернется?..» Конечно, Бильбо вернется в свою норку, по-другому не должно быть в хорошей сказке. Но по возвращении его ждет достаточно неприятный сюрприз, который мог бы выбить из колеи кого угодно, но не нашего хоббита – теперешнего, изменившегося, умеющего найти выход и не из такой ситуации.

Первые три главы особенно важны. Не стоит здесь что-то пропускать или пересказывать своими словами. Да и вообще язык и стиль Толкина исключительно ясен и чист, образы необыкновенно выразительны. Настолько, что даже иллюстраций не требуется. Иллюстрации в нашей книжке нам совершенно не понравились, поэтому Миша просто решил их не замечать. Вообще после чтения «Хоббита» иллюстрации в книгах стали для Миши совсем необязательны. Скорее он предпочитал книги «без картинок». Кажется, что четырехлетнему ребенку должны быть непонятны просто многие слова, но Миша совсем не отвлекался на выяснение значений слов, ведь многое становится ясно из контекста.

Конечно, в компании с почтенным Бильбо Бэггинсом освобождаться от всякого рода стереотипов гораздо проще. Почувствовать себя свободным, готовым к решению казалось бы неразрешимых задач и, главное, быть способным не раз сделать достойный выбор. А чтобы понять, что подразумевается под словами «достойный выбор», можно, например, дочитать до истории с алмазом Аркенстона: узнать о его невероятной ценности, а для гномов – так и вообще бесценности, вместе с Бильбо случайно найти этот алмаз и потихоньку положить в свой карман, считая именно его своей долей в общем предприятии, а потом великодушно, без лишних сожалений расстаться с ним, чтобы избежать войны между бывшими сторонниками (опасаясь при этом вызвать презрение тех, кто уже успел стать друзьями). У ребенка не остается сомнений, что поступок правильный, так как Бильбо получает одобрение самого Гендальфа: «Отличный поступок, мистер Беггинс! (...) Прост-прост, а всегда выкинет что-нибудь неожиданное!..» Все именно так, как и должно быть в детской книжке.

Конечно, было бы несерьезно утверждать, что эта книга в мгновение ока решила психологические проблемы Миши. Главное, что очень своевременно кто-то смог найти нужные слова и интонации, чтобы поговорить с ним о сложных и важных именно для него вещах. Смог бы это сделать фильм, даже самого превосходного качества? Сомневаюсь. Здесь дело еще и в том, что только мир книги, над которым серьезно потрудилось воображение самого ребенка, может стать твоим собственным, принадлежать только тебе. Для некоторых детей такое обладание очень важно.

Книга вызвала и ряд «побочных эффектов», в том числе – долго не затухавший интерес к драгоценным камням и минералам. Было все: энциклопедии, геологический кружок, посещение карьеров, музеев, домашняя коллекция минералов… О пауках мы читали все, что попадало в руки, а в Мишиной комнате находилось место для самых выдающихся экземпляров – правда, ненастоящих (мой либерализм на живых пауков не распространяется). Глава «Загадки в темноте» вызвала настоящий восторг и желание тоже разгадывать самые разные загадки. Так как это очень полезное для ребенка занятие, я очень поддерживала такое стремление.

И хотя Миша отчетливо понимал, что Хоббитании, Последнего Домашнего Приюта, Дикого Края и Одинокой Горы не существует на самом деле, но когда он рассказывал о чем-то постороннем, у него нет-нет да вырывалось: «Это было в старые времена, когда жили Хоббиты…»

Конечно, все люди разные, и я знаю детей и взрослых, которые вообще не смогли прочитать «Хоббита». Это нормально. Но, думаю, всегда найдутся чувствительные и тревожные мальчики, которые были бы невероятно рады такому книжному путешествию.

Наталия Соляник

Просто интересно: Наталия Рахманова рассказывает о своем переводе «Хоббита»